— Давай, давай, мой зайчик, проси у меня прощения!
Зайчик… Кстати, а как это — «трахаться как кролик»? Может, это приятно, спокойно…
— Беатрис, я не могу. Что-то мне нехорошо, тошнит…
— Отравился, когда обедал с этой жирной свиньей?
Разумеется. Ничего другого не приходит на ум.
— Нет, ты все-таки постарайся для моего удовольствия! Доставить мне удовольствие… разве тебе не хочется? Иди ко мне, Бен, ну, залезай же на меня, давай, начинай, прон…
— Не могу… Меня сейчас вырвет…
— Выпей лекарство! Ну же! Бенжамен! Какой ты, к черту, аптекарь!
Я вскакиваю как ошпаренный.
Добегаю до ванной как раз вовремя.
Меня рвет.
Облегчив желудок и душу, спускаю воду.
Потом долго и тщательно умываюсь. Потом закрываю дверь на замок и сажусь на пол, долго сижу в ванной на полу, обхватив голову руками. Очень долго.
Обхватив голову руками.
И в конце концов… мне удается заплакать.
Тихонько. Тихо-тихо, как осенний мелкий дождичек. Воспитанные мальчики не плачут громко.
Я плачу совсем тихо.
Я плачу.
Обхватив голову руками.
10
Философия, возбуждающая чувственность
Я возвращаюсь домой с небольшим пакетом в руках. Мой маленький пакетик… моя маленькая тайна. Еще бы не тайна! Иду и думаю, до чего же это будет интересно…
Сегодня утром Беатрис попросила меня сходить в наш книжный и посмотреть, остались ли в продаже ее «Писи-каки». Да, остались. И было так странно увидеть в общественном месте такую знакомую книжку, ту самую, что лежит на тумбочке у постели Марион, ту, при создании которой я присутствовал.
Продавцу показалось, что «Писи-каки» меня заинтересовали, и я смутился. И сказал: «Нет-нет, я только посмотреть…» Он подумал, что я сомневаюсь, покупать ли, и поспешил сообщить, что, по его мнению, колебаться не стоит: «Знаете, эта книжка больше нравится родителям, чем детям». Я с серьезным видом кивнул и поставил «Писи-каки» на место.
Отойдя, я стал разглядывать полки, делая вид, будто ищу какую-то книгу, — отвлекающий маневр, который позволит потом незаметно выйти. Мне всегда неловко выполнять подобные поручения, Беатрис просто не понимает, чего мне это стоит, ни на минуту не хочет об этом задуматься. Но мысль об отказе мне и в голову не пришла, только сейчас об этом подумал! Согласился машинально, автоматически. А теперь, когда пытаюсь улизнуть, на себя же и злюсь: надо было сказать «нет». Нет, иди сама или попроси кого-нибудь еще. Например, свою милую Одиль…
В аптеке тренировки идут успешно, я учусь говорить «нет». Трезво обдумываю просьбу и, если она кажется мне чрезмерной, вежливо отказываю. Сначала коллеги удивлялись, но постепенно привыкли и все реже считают меня простаком. Странно, что такой элементарный совет Эме приносит-таки плоды. Попробовал из чистого любопытства — посмотреть, что будет. Ну и увидел…
Зато дома…
Дома, посеяв «нет», я пожинаю слезы, крики и нервные срывы.
Вот потому-то я не задумываясь сказал Беатрис «да». А сейчас, в книжном магазине, понимаю, что, сразу же согласившись, я избежал скандала. И угроз — вечно одних и тех же.
Стою посреди книжного магазина, думаю обо всем этом, скольжу взглядом по полкам… А продавец уже спешит мне на помощь:
— Вы что-то ищете?
Меня застают врасплох. Посреди моих раздумий. Меня раздирают противоречия, и тут меня застают врасплох… Короче, я попался.
— Плутарха.
Надо же было что-то ответить.
Продавец начинает хлопотать, суетиться, наконец встает на колени и шарит на нижней полке. Если Плутарх стоит там, в этом есть что-то символическое, правда, не знаю что. И мне некогда об этом думать.
— Вот! Одна книжка еще осталась.
Продавец встает и протягивает мне книгу. Маленькую, элегантную, но с жестким названием: «Порок и добродетель».
— Возьмете?
— Да!
Понимаю, что произнес это «да» странным образом, охотно и радостно. Обычно я так не говорю. Вспоминаю Беатрис. Мне ее жалко: мои обычные «да» такие покорные, со сдержанным вздохом, я соглашаюсь по воле рока… мои «да» всегда безрадостны.
Ну а сейчас я возвращаюсь домой с пакетиком в руке, веселый, как мальчишка, тайком забежавший в кондитерскую, — в моей покупке есть оттенок вызова, мятежа, сам не пойму какой, но есть. Дома сразу же кладу лакомство на отведенную мне половину кровати — это на вечер.
