— Да хоть в это кафе. — Александра кивнула на яркую вывеску. — Место не имеет значения. У меня мало времени. Через два дня похороны.
— Чьи похороны? — удивилась Евгения.
— Идемте, расскажу.
Александра говорила без опаски. Никто ничего не докажет. Кафе было заштатным, здесь даже видеозапись не велась. А место глухое, эта женщина, отменный стрелок, явно не хотела, чтобы ее почти ежедневные тренировки привлекли чье-то внимание. Детектив же, нанятый Александрой, был профи. Сказал, куда едет «клиентка», и исчез, поскольку дальше у него инструкций не было. Вернее, они были: свободен до новых указаний. Денег Александра не пожалела.
— Вам было девятнадцать лет, когда у вас обманом отобрали московскую квартиру, — начала она, когда Евгения обхватила ладонями горячую чашку с кофе, чтобы согреться.
На улице было холодно. Приближалась зима, и Александра с усмешкой подумала вдруг, что скоро очередной юбилей, как она приехала покорять Москву. Для Александры каждый год был юбилейным. Девочка из Грачей добилась всего, о чем только мечтают ошалевшие от столицы провинциалки, но опять может все потерять. Надо рисковать. — Ваши родители развелись, отец крепко пил. Квартира была в долевой собственности. Из мести ваш отец за копейки продал свою долю черным риэлторам. А дальше они отработали известную схему. Вселили шумных соседей, якобы новых владельцев, и стали откровенно вас с матерью выживать. Запугивать, менять замки. В общем, вынуждали продать и вашу долю. И вы дрогнули. При совершении сделки вас обманули, вы получили ничтожную сумму. Уехали жить в глухую деревню. Ваша мать не выдержала и вскоре умерла. А вы замуж вышли за соседского парня, поменяли фамилию, поэтому Лика вас и не вычислила в списке постояльцев турецкого отеля, но вскоре потеряли ребенка, да так неудачно, что больше не сможете стать матерью. Парень вас бросил, зачем ему бесплодная? В общем, жизнь под откос. Вы прекрасно знаете, кому всем этим обязаны. Женщине, которая вселилась в вашу квартиру. Эта женщина — моя тетка. Спокойно. Я же сказала, что мы обе пострадавшие.
— Тебе-то она чем насолила? — усмехнулась Евгения.
К этому моменту Александра успела ее как следует рассмотреть. Когда-то была миловидной блондинкой, а теперь закрашивает раннюю седину. Лет сорока, и выглядит настолько же. По ее виду не скажешь, что она отменный стрелок. Плечи сутулые, талии почти нет, бедра расплылись. Но Александра видела в тире ее боевую стойку. Мышцы там, где надо, крепкие, особенно брюшной пресс, а правая рука так просто каменная, только указательный палец, тот, которым Евгения давит на курок, живой. Александра помешала чайной ложечкой скверный жидкий кофе, словно надеясь, что его вкус от этого улучшится, и размеренно сказала:
— Тетка хочет лишить меня наследства. А я эти деньги заработала честно, так же, как и ты честно получила свою квартиру. Ты там родилась. — Александра тоже перешла на «ты». — И я тебе ее верну. Однажды ты такой договор уже заключила. С Любецкой. Но, к несчастью, промахнулась.
— К Лике Бестужевой тебе не подобраться, — нахмурилась Евгения. — А то я не пыталась.
— Вот для этого и нужна я. От тебя потребуется лишь меткий выстрел. На этот раз не промахнешься?
— Я же сказала, что много лет тренируюсь, и почти каждый день. После того раза зарок дала: все в десятку.
— Ну, пару раз все-таки было в девятку. — И Александра разложила перед ней дырявые мишени.
— Добью, — решительно сказала Евгения.
— Что ж тогда не добила?
— Народу вокруг было много. Да и слабину дала. Не так-то просто в человека выстрелить.
— А теперь?
— Теперь я работаю продавщицей на рынке, в торговых рядах. Я людей ненавижу! Меня тошнит от них! Выстрелю в эту главную суку, и рука не дрогнет!
— А Любецкую ты зачем убила?
— И это знаешь?
— Я встречалась недавно с ее сыном. Это он меня вывел на тебя.
— Шантажировать будешь?
— Зачем? Если хочешь, будешь и дальше на меня работать. А нет — так сделай дело и иди куда хочешь.
— А ты меня полиции сдашь, да?
— Зачем? — повторила Александра.
— А труп-то на кого повесят?
— Это не твоя забота. Захочешь остаться со мной — я все сделаю.
