— Что случилось? — с испугом спросила она.
— Мы на осадном положении, — серьезно сказал Алик.
— Он перестраховывается, — отмахнулась тетка.
— Садись, расскажу, — Алик кивнул на кресла в огромной гостиной.
— Это Леша, — представила Саша своего спутника. Тетка скользнула по нему безразличным взглядом. Заговорил Алик:
— Лет пять назад Лика, отдавая дань моде, зарегистрировалась на Одноклассниках.
— Это была глупость, — отрывисто сказала Бестужева. — Я спохватилась и зашла удалить аккаунт.
— Через пять лет, — спокойно напомнил Алик. — И представляешь, Саша, что мы там нашли? На ее страничке? Письмо!
— Чья-то глупая шутка! — все так же агрессивно сказала тетка.
— Ему почти год, но Лика ведь давно не заходила на свою страничку.
— И зашла, чтобы ее удалить, — напомнила его жена.
— И что в письме? — заинтересовалась Саша.
— Угрозы. «Все вы сдохните, все, кто нас ограбил, — процитировал Алик. — И ты, Горбатова, сдохнешь тоже. Я за тобой слежу. Я не успокоюсь, пока ты не сдохнешь, пусть на это уйдет вся моя жизнь. Но ты живи в страхе: ты на мушке».
— Горбатова? — удивилась Саша. — Значит, это кто-то из Грачей? Из далекого прошлого?
— Я зарегистрировалась в Одноклассниках как Лидия Горбатова, — сказала тетка. — А автор послания… — она резко замолчала.
— Что? — подалась вперед Саша.
— Письмо с угрозами отправила Мария Любецкая.
— Значит, она жива?!
— Ее убили, — резко сказала тетка, — это не вызывает никаких сомнений. Ее нет в живых вот уже лет пять. Но той «Марии Любецкой», которая отправила мне это письмо, пятьдесят один год. Для убийцы, которого наняла Любецкая, время не остановилось. Это бомба с часовым механизмом, и он по-прежнему тикает. Разумеется, не Любецкая отправила мне это письмо, а тот, кто в меня так неудачно стрелял, а потом убил Марию Михайловну, которая доставала оружие. Убрал свидетельницу.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказала Саша. Она даже забыла о своем дне рождения. — Но можно ведь вычислить адрес, с которого выходили в Инет? Где именно был создан аккаунт «Мария Любецкая»?
— Может быть, я смогу вам помочь? — Леша сказал это и до ушей залился краской. Это были его первые слова в таком богатом доме, где мальчик настолько растерялся, что онемел.
— Ты кто? — Бестужева наконец-то его заметила.
— Я же сказала: это Леша, — Саша невольно улыбнулась. — Мой… друг. Он программист.
— Я хороший программист, — Лешины щеки стали похожи на вареную свеклу.
— И чем ты можешь помочь?
— «Покопаюсь» в Одноклассниках. Вы мне только дайте исходники.
— Ты что, хакер? — с интересом спросил Алик.
— Я делаю это лишь по необходимости. А деньги я хочу зарабатывать честно.
— Хакер-идеалист, — Бестужева посмотрела на него с интересом. — Забавно. Наверняка полно идей, но ни копейки денег.
Под ее проницательным взглядом Леша невольно съежился.
— Маша! — крикнула Лидия Павловна. — Чаю нам принеси! Или вы, Алексей, предпочитаете что-нибудь покрепче? Может, пива?
— Нет! — испугался он. — Я не пью!
— Забавно, — повторила Лидия Павловна. — У меня в охране полно мускулов, но совсем нет мозгов. Кто знает, может быть, до сих пор я защищалась неэффективно? Приезжайте завтра ко мне в офис, Алексей, и мы поговорим. Я не думаю, что это срочно: найти автора письма. Он дилетант, а у меня в охране крепкие профессионалы. Но я хочу знать, кто это.
Она потерла ладонями виски. Стоит закрыть глаза — и галерея лиц, обиженных, потерянных, разгневанных, страдающих… Вот они — счета на предъявителя! И кто-то из этих смертельно обиженных ею, Ликой Бестужевой, людей, не утерся и не отполз тихонечко в сторонку, поскуливая, а взялся за оружие. «Ты на мушке, сука, я тебя достану!» Кто это? Та светленькая девочка, так похожая на Сашу? Василий с его кабатчицей? Аркадий? А может, и в самом деле кто-то из Грачей? Их так много…
— Лика, что с тобой? — испуганный Алик кинулся к ней. — Плохо, да? Голова болит? Я позову Машу? Или врачу позвонить?
— Все нормально.
— Ты уверена?
— Да! Переплюев, уймись! У меня столько охраны, что мне президент может позавидовать! Я не верю в суперкиллеров. Все это сказки.
Он с усмешкой указал на шрам на ее щеке. Пластический хирург хорошо поработал, но еле заметный след все равно остался:
