— А вашу Москву на днях затопило.
Вот и эти, сегодняшние, сидели перед ней и умничали:
— Да это разве устрицы? Дурят вас здесь, в Москве. Они уже протухнуть успели, пока доехали. Я уж не говорю о размере!
Хотя устрицы заказали они, а не Лидия. Вот странность: притом, что там, откуда они приехали, рыбы было полно, гости столицы заказали именно рыбу. И устрицы. Оказывается, чтобы сравнить и уесть москвичку. Лидия поняла, что таким образом ей демонстрируют, что развести не удастся. Перед ней сидели «тертые калачи». Она уже навела кое-какие справки. «Крутой мужик» бросил у себя на родине жену с двумя детьми и, подцепив в дорогом кабаке молоденькую певичку, скоренько оформил для надежности брак с ней и повез раскручивать в столицу. Но для начала сорокалетнему молодожену надо было обзавестись для своей «звезды» достойной жилплощадью.
«Москва без вас ничего не потеряет», — думала Лидия, глядя, как будущая звезда шоу-биза брезгливо ковыряется вилкой в крабовом салате. У девицы была примечательная внешность: при маленьком росте длинные узкие ступни размера этак тридцать девятого и такие же чрезмерно длинные, узкие кисти рук, да еще и с длиннющими блестящими ногтями. Голова тоже была непропорционально большая, хотя черты лица красивые, правильные. Певичка напоминала Лидии то ли летучую мышь, то ли обезьянку, когда начинала вот так, как сейчас, гримасничать. Это вы мне че подсунули?
Для начала стажер, а потом и маклер из агентства повезли покупателей на просмотр нормальных, чистых квартир. С ними все было в полном порядке, кроме того, что квартиры эти находились не в престижных районах. Не на Тверской и не на «Золотой миле». Нормальные спальные районы, вполне достойные. Но эти ведь приехали звездить!
— Не, это нам не подходит, — «бычил» мужик. Лидия сразу заподозрила в нем бывшего бандита, который собирается легализовать в Москве награбленное.
На нем был пиджак того особого покроя, который Бестужева мысленно окрестила бандитским. Сей шедевр портновского искусства зрительно увеличивает то, что и без того большое, например, плечи, а то, что и так маленькое, такое, как интеллект, окончательно добивается цветом. На клиенте Лидии Павловны пиджак был канареечный. Его жена с ног до головы была в «Дольче Габбано», следовательно, сияла, как новогодняя елка.
— А что вас конкретно не устраивает? — участливо спросила Бестужева.
— Район, — скривилась певичка.
— Но в центре жилье дорогое. И его никто не продает. Все просто помешались на престиже. Один только адрес стоит немалых денег.
— А может, договоримся? — подмигнул ей клиент. — Че я не знаю, как такие дела делаются?
— Если я вас правильно поняла, вы намекаете на возможность использования криминальных схем?
— Не можешь купить — отбери. В джунглях выживает сильнейший, — и он расправил плечищи канареечного цвета.
— Что вы со мной делаете, Василий, — притворно вздохнула Бестужева. — Ведь это значит обидеть слабого. Обмануть, обделить. Вы готовы на это?
— А чем я, по-твоему, всю жизнь занимался? — взгляд у него сделался жестким. Острые, как гвозди, зрачки буквально прибили Лидию Павловну к спинке кресла.
— Так и быть: ради вас пойду на сделку с совестью.
— Не ради меня. Ради денег.
— Вы, должно быть в курсе, что есть белые схемы, а есть черные.
— Не вчера на свет родился.
— Есть так называемая группа риска: наркоманы, пьяницы, одинокие старики…
— Только не подсовывай мне договор ренты, — поморщился клиент. — Не прокатит. Я в курсе, что его можно отозвать.
— Я вижу, что вы подготовились. Это похвально.
— Не только подготовился, но и приехал со своим адвокатом. Бумаги сначала будет читать он. Проверять чистоту сделки.
— Да ради бога!
— Я хочу на Кутузовском, Вася… — заныла девица.
— Помолчи.
Итак, заветное слово было сказано. Лидия сочла это добрым знаком. Обычно она своих клиентов к этому адресу аккуратно подводила. А тут они сами напросились.
— Есть у меня один старичок, — вкрадчиво сказала она. — От сердца отрываю. Только для вас, потому что вы мне приглянулись. Учтите: эта информация дорого стоит. У меня в Пенсионном фонде человечек на зарплате. Одиноких стариков давно уже расхватали, это ведь золотая жила. Пенсионеру хорошо за семьдесят, плохо видит, плохо слышит, доверчивый как ребенок. Да вы сами все увидите. Зато у него на Кутузовском прекрасная двухкомнатная квартира.
