Она опять со вздохом вспомнила племянницу. Теперь уже зависти. Глупышка. Ей двадцать лет, и она не знает цену ни этому, ни чему-либо вообще. Так и разбазарит свое сокровище, а самое ценное вручит какому-нибудь подлецу, и будет потом лить слезы, как сестра Марья. Хотя нет. Марья не плачет. Она несгибаемая. Молча ждет своего часа.
Мне отмщение…
«Ты скоро уберешься отсюда обратно в свои Грачи», — зло подумала Бестужева о Сашеньке и решительно зашагала к подъехавшему такси.
IV
— Вот здесь ты будешь жить. Осматривайся. Обживайся. Вот ключи.
Сашенька сжала в потной от страха руке ключи и с тоской посмотрела на выцветшие обои. Мебель убитая, диван вот-вот развалится, шкаф весь в царапинах и сколах, раковина на кухне ржавая, а в санузел страшно даже зайти. Разумеется, он был совместный, потому что сама квартирка крохотная. До Москвы — час езды на пригородной электричке.
— Не час, а пятьдесят пять минут, если со всеми остановками. А если нет, то и меньше, — наставляла тетка. — Учись мерить все по-московски. Время, расстояние, проблемы. Дорога — это не проблема, когда есть работа. И вообще, тебе повезло. Я гораздо хуже начинала.
Она подошла к окну. Сашенька видела в мутном стекле над теткиной головой ажурные конструкции подъемных кранов, все они были в непрерывном движении. В квартирке стоял несмолкающий гул: через дорогу строился целый микрорайон. Да еще и под окном была автобусная остановка.
— Привыкнешь, — равнодушно сказала тетка. — Ты будешь приходить домой часов в девять-десять и с ног валиться от усталости. И будешь спать так крепко, что не услышишь, даже если под твоим окном взорвется бомба. Точно так же тебе будет все равно, какие здесь обои. Первые пять лет выкинь из жизни, если хочешь зацепиться за Москву. Работа, работа и еще раз работа.
— А где я буду работать? — робко спросила Сашенька.
— Я нашла тебе местечко секретаря в компьютерной фирме.
— В компьютерной фирме?! — она пришла в отчаяние. — Но я же гуманитарий! Я ничего не смыслю в компьютерах! Я даже не знаю, как они включаются!
— Привыкнешь, — равнодушно повторила тетка.
Разумеется, она знала, что племяннице при ее бедности негде было разжиться компьютером. И в Грачах они есть пока лишь у избранных. Сашенька ничего не может смыслить ни в компьютерных программах, ни в устройстве самих компьютеров, не может отвечать на вопросы о них, следовательно, провалит все звонки. Лидия Павловна намеренно устроила племянницу в эту фирму. Это была та самая фирма, где Бестужева когда-то с год работала поваром. Они выжили и стали наряду с оргтехникой торговать компьютерами, благо на них начался настоящий бум. И даже поднялись. Теперь фирму «РИТМ»[1] вполне можно было назвать не маленькой, а средней.
Шансы племянницы удержаться на такой работе были невелики. Лидия Павловна предупредила старшего менеджера, чтобы с Адуевой не миндальничали. Никаких поблажек, напротив: по всей строгости закона. Со штрафами и со всеми рабочими субботами, как положено новенькой.
— Пусть привыкает к Москве, — со змеиной улыбкой сказала она.
Менеджер кивнул:
— Понятно.
Так что Сашенькины дни в столице были практически сочтены. Лидия Павловна с удовольствием думала о том, что и племянница уберется восвояси, и Марья не сможет предъявить претензий.
— Но те… Лика, — Сашенька наконец-то выговорила это «Лика». — Я думала, что буду работать у вас.
— У меня это где? — с удивлением посмотрела на нее тетка.
— В вашем агентстве недвижимости.
Лидия Павловна расхохоталась. Она живо представила себе Сашеньку маклером. Как на духу обо всем.
— А вид из окна куда?
— На помойку. — Хотя мусорные контейнеры сбоку, а прямо по курсу очень даже симпатичный сквер.
Или:
— А вы уверены, что в квартире до приватизации не были прописаны несовершеннолетние?
— Ой, я сейчас посмотрю… В документах об этом ничего нет…
Разумеется, нет! Иначе квартиру не продашь. А так у покупателей есть шанс занести судье, если эти несовершеннолетние вдруг объявятся, и отсудить спорную собственность. А могут и не объявиться. Вторичка — это русская рулетка. Особенно квартиры, доставшиеся по наследству или по дарственной, которую можно при желании отозвать. А уж эти несовершеннолетние просто беда! Опекунские советы зверствуют, и уж, конечно, не бескорыстно они так заботятся об интересах своих подопечных. Даже права внебрачных детей учитываются, если отец записан в свидетельстве о рождении. В любом законе есть лазейка, практически любой договор можно оспорить. И вот племянница, как на духу, выкладывает всю подноготную! В то время как надо лукавить:
