— Приветствую тебя, — сказал он проворно.
Он уже давно понял, что длительные окольные переговоры не для мага с недолговечными заклятиями. Лучше всего перешагнуть через первые невразумительные околичности и приступить сразу к делу.
Но, разумеется, он не забыл о создании надлежащей атмосферы в месте действия. Несколько небрежных пассов, и прямо из воздуха возникли две яблони, не очень, правда, большие, не выше самого мага (спешка, спешка — что поделаешь), но ветви их были усыпаны плодами. И, в качестве завершающего штриха, небольшой дракон выныривал из небытия в бытие и обратно, пока пейзанин не обрел голос.
— Прекрасное утро для полевых работ. — продолжил Сайстрэп.
— Да, было… — ответил крестьянин неуверенно. Магия в лесу или в пещере — это одно. Но магия прямо в центре колосящегося ячменного поля — что уже другое. Дракон исчез, и трудно было теперь ПРИСЯГНУТЬ — а был ли он вообще, но проклятые деревья все еще торчали там, где — вот незадача — как раз был один из ЛУЧШИХ участков пажити.
— Како… э-э… чем могу СЛУЖИТЬ тебе, мастер… э-э. мастер?
— Сайстрэп, — изящно вымолвил колдун. — Я твой ближайший сосед, мастер Ледизвел. Хотя ты так занят возделыванием сей плодородной нивы, что, может быть, об этом и не подозревал до сих пор.
Мастер Ледизвел перевел взгляд с деревьев на колдуна. Он слегка нахмурился. Известно — чародеи да всякие там благородные лорды — народ прыткий и так и норовят взять побольше, а отдать поменьше. Мысль о том, что он живет по соседству с одним из этих проныр, не приводила его в восторг. И он определенно не набивался на нынешнюю встречу.
— Ну, конечно же нет, — ответил Сайстрэп на его мысль. Пора было немного осадить деревенского дурня и дать ему понять, с кем он имеет дело. — Я появился просить твоего содействия в небольшом дельце. Мне нужна пара молодых ног, пара сильных рук и крепкая спина — для помощи по хозяйству. А этот парень, — он впервые бросил взгляд на младшего сына крестьянина, — как он насчет пойти в услужение? Не думал об этом?
— Этот? — пейзанин хрюкнул. — Да какой же дурак его возь…
Он остановился на полуслове. Если колдун ничего не знает о профнепригодности его глупого сына, то с какой стати ему-то выдавать маленькие семейные тайны?
— А на какой срок в услужение? — быстро спросил он. А вдруг удастся спихнуть этого увальня на какое-то время? Это было бы выгодной сделкой.
— Срок обычный — один год и один день.
— А возмещение, мастер Сайстрэп?
— А во что ты сам его ценишь?
— Ну, в нынешнем сезоне пара умелых, работящих рук… — Ледизвел поспешно отфутболил подальше сломанную мотыгу, надеясь, что маг ее не заметил, равно как и не слышал его недавних слов, обращенных к сыну.
— Этого достаточно? — Сайстрэп сделал рукой широкий, царственный жест, и на поле возник прекрасный конь.
Ледизвел захлопал глазами.
— Вполне достаточно, — быстро согласился он. Он протянул ладонь, и Сайстрэп шлепнул по ней своей, завершая сделку.
Затем колдун сотворил еще несколько пассов, и облако дыма окутало его и его нового слугу. Когда дым рассеялся, оба исчезли, а Ледизвел поспешил накинуть на коня уздечку.
На рассвете следующего дня его настроение несколько омрачилось, когда, зайдя в конюшню проверить, как поживает его последнее приобретение, он не нашел там никакого коня. На полу валялась уздечка, рядом с ней сидел кролик и жевал солому.
«В конце концов, — подумал Ледизвел, — я не обязан целый год и один день кормить и одевать этого бездельника, так что я все равно в выигрыше».
Сайстрэп в своей пещере сразу стал приучать нового слугу к полезному труду. Для него этот Иоахим был лишь орудием, лишенным своей воли. И чем скорее из него можно будет извлечь пользу, тем лучше. Надо было только с самого начала выбить у него из головы всякий вздор насчет потайных комнат, набитых сокровищами и вещами, которые сами тебе служат. Все это, конечно, хорошо в минуты отдыха, как, скажем, выдержанное вино, но в работе только мешает.
Для Иоахима было сварено зелье, и он его выпил. Затем маг частично провел, частично протащил его по сложной системе черных и красных линий, нарисованных на шероховатом каменном полу. Когда наконец Сайстрэп был удовлетворен обрядом посвящения, он устало рухнул на свой гамак, предоставив съежившемуся Иоахиму отсыпаться на постилке из папоротника-орляка.