— Если кто-нибудь захочет купить одну из скамей, прежде чем они будут проданы оптом, позвоните в дом священника, — сказал отец Риган. — Брайди будет отвечать на звонки еще три недели. Да благословит вас всех Господь!
С минуту никто не шелохнулся. Наконец вдова Малоун зашаркала по проходу, Торрес поднялся следом за ней. За ним потянулись остальные. Боб со стариком Уильямсом вышли последними. У чаши со святой водой Боб в последний раз перекрестился в этих стенах, поймав на себе взгляд старика Уильямса. Старик улыбнулся, кивнул несколько раз, однако ничего не сказал, и они вместе вышли на улицу.
Боб с Торресом постояли на тротуаре, глядя на церковь.
— Вы в этом году когда елку выбросили? — спросил Боб.
— На другой день после Малого Рождества, — сказал Торрес. — А вы?
— Я тоже, — сказал Боб.
Они кивнули друг другу и снова принялись созерцать церковь.
— Точно так, как я предсказывал, — сказал Торрес.
— Что именно?
— Церковь продали «Миллиган Девелопмент». Здесь будет кондоминиум, Боб. Светские лица будут сидеть за этим прекрасным окном, потягивая свой паршивый «Старбакс» и рассуждая о своей вере в тренера по пилатесу. — Он нежно и грустно улыбнулся Бобу и пожал плечами. А потом спросил: — Вы любили своего отца?
Боб долго смотрел на Торреса, пока не убедился, что коп говорит совершенно серьезно.
— Очень.
— И вы были с ним близки?
— Да, — сказал Боб.
— И я тоже. Так нечасто бывает. — Торрес снова поднял голову и взглянул на церковь. — Это была великолепная церковь. Соболезную по поводу Кузена Марва.
— Мне сказали, он погиб, когда у него пытались угнать машину.
Торрес широко раскрыл глаза:
— Его казнили. В полутора кварталах от вашего бара.
Боб немного посмотрел на улицу и ничего не ответил.
— Эрик Дидс, — сказал Торрес. — Я однажды упоминал его.
— Я помню.
— А тогда не помнили.
— Я помню, что вы упоминали его имя.
— Он был у вас в баре в воскресенье, когда разыгрывали Супербоул, — сказал Торрес. — Вы его видели?
— А вы знаете, сколько народу было в баре в воскресенье, когда разыгрывали Супербоул?
— В баре его видели в последний раз. Куда он делся потом? Растворился. Прямо как Риччи Велан. Какая ирония судьбы! Ведь говорят, это Дидс убил Велана. У вас там покойник на покойнике, люди растворяются в воздухе, а вы ничего не замечаете.
— Может, он еще объявится, — сказал Боб.
— Если он объявится, то, скорее всего, в психушке. Где он и был в ту самую ночь, когда исчез Велан.
Боб посмотрел на Торреса.
Торрес несколько раз кивнул:
— Именно так. Партнер Дидса сказал, что Дидс постоянно хвастался убийством Велана, потому что больше никто не признавался, а он считал, что это повышает его авторитет. Только он не убивал Велана.
— Значит, Дидс считается пропавшим без вести? — спросил Боб.
— Кем считается? — спросил Торрес и лукаво улыбнулся.
— Пропавшим без вести.
— Нет. Да и Велан, скорее всего, тоже, — сказал Торрес.
— Не может быть. Я знал Риччи-Времечко. Он был неплохим парнем. Очень неплохим.
Некоторое время они молчали. Затем Торрес придвинулся к Бобу:
— И никто никогда не замечает вашего приближения, верно?
Боб постарался придать лицу открытое, безмятежное выражение. Он протянул руку, и Торрес пожал ее.
— Будьте осторожны, детектив.
— И вы, Боб.
Боб оставил Торреса и дальше созерцать церковь, он не мог изменить ничего из того, что уже случилось.
Через несколько дней к Бобу зашла Надя. Они выгуляли собаку. Когда пришло время возвращаться домой, отправились к ней, а не к нему.
— Я хочу верить, — сказала Надя, когда они были уже дома, — что это имеет какой-то смысл. Даже если ты убьешь меня, как только я закрою глаза…
— Чего? Нет, — сказал Боб. — Что ты!
— Это хорошо. Потому что я просто не могу дальше одна. Не вынесу больше ни дня.
— И я тоже. — Боб крепко зажмурился. — Я тоже.
Они долго ни о чем не говорили. А потом:
— Ему нужно прогуляться.
— А?
— Рокко. Он уже долго сидит дома.
Боб открыл глаза и поглядел на потолок Надиной спальни. Надя еще в детстве приклеила к нему переводные картинки со звездами, и они висели там до сих пор.
— Схожу за поводком.
Февральское небо в парке раскинулось над их головами. Лед на реке треснул, и небольшие льдинки бились о темные берега.
