Кроме богослужений и Таинств, помимо храмов и часовен, священных текстов и песнопений, существует еще и православная культура. Она складывалась веками, впитывая местные традиции. В народный менталитет, Православие вплеталась веками, формируя на основании Заповедей Блаженства определенные обряды, обычаи и традиции. Христианство, по словам Священного Писания, явилось «солью земли» предупреждающий духовный тлен и разложение. Связь между верой и повседневной жизнью – важнейшее звено между Церковью и человеком, именно оно определяет достаточно многое в жизни отдельной личности.
В период раннего средневековья, когда христианство едва начинало победное шествие по всему миру, в Церковь хлынул поток недавних язычников, принесших собой свои традиции. Казалось, что Церковь исчезнет под натиском чуждой культуры. Именно тогда стали образовываться первые монастыри, куда собирались христиане, не желающие вторжения языческих элементов в их общество. Колыбелью монашества стала Египетская пустыня. Именно в пустынях древней земли и селились верующие, бежавшие от городского шума и толчеи. Первые монашеские общины возникли в Египте в VI веке. В пустыни бежали от гонений, государственных преследования, суеты. Там люди селились одиночно – каждый пустынник имел собственное жилище, сам одевался и питался. По праздникам и в воскресные дни все отшельники собирались на совместное богослужение и Причащение. Отшельников называли по-гречески идиоритмиками. Первые келии, или жилища отшельников появились на границе Палестины и Египта, в Синайской пустыне. Несколько позже возникли общинные поселения в пустынях Египта. Таких монахов называли кенобитами, или общинниками. У общинников все было общее – богослужение, жилье, пища, а в некоторых монастырях и одежда. Монашество несло принципиально новый уклад жизни, какого не знали жители Римской империи и окрестных стран.
Вступая в монастырь, верующий оставлял за его воротами всю прошедшую жизнь, все привычки, положение, семью, (ту, где он родился), социальное положение. Для того, чтобы решиться на подобный шаг, нужна была большая любовь к Христу и воля. Как нужно было возлюбить Христа, чтобы ради этой любви отказаться от всего! Человек, принявший монашество, менял в жизни все, даже имя. При обряде посвящения в монахи, христианин отказывался от всего, даже от самого себя, соединяя свою волю с волей Божества. Это был достаточно сложный духовный процесс. Отказ от самого себя, вовсе не означал отказ от собственной силы воли, от личной инициативы. Каждый пришедший в монашескую общину и изъявивший желание стать отшельником, подвергался длительному испытанию. Нередко этот процесс длился несколько лет. После испытания своего решения временем, испытуемый, на монашеском постриге, трижды протягивал ножницы для пострижения игумену, настоятелю монастыря. Кандидат изъявлял собственную волю, желание присоединится к обществу таких же, как он.
Христианин отказывался от прошлой жизни не просто так, он демонстрировал наглядно самому себе желание исполнить завет Христов, с которым Он призывал к Себе учеников: «Оставь все и следуй за Мной». Монах принимал образ раба Христова, но это было лишь образное сравнение. Реально монашество ничего не имело общего с рабской подчиненностью. Стремясь, по духовному пути к Божеству, человек через Таинство Исповеди изглаживал свои прежние плохие поступки, а при помощи силы любви Христа, получаемую через Таинство Причащения, избавлялся от греховных разрушений и духовных ран. Исцеляясь таким образом, верующий исправлял духовную и телесную склонность к греху, полученную им при рождении.
Воля или внутренней желание в человеке совершать злые дела, постепенно слабела, но крепло желание любви Бога, чувства присутствия в сердце Иисуса Христа. Медленно и постепенно, воля человека становилась тождественной воле Сущего. Так монашествующий соотносил свою волю с волей Божества. Это был добровольный процесс. Господь никогда не привлекал к Себе силой. Иисус говорил людям: «Вот стою у двери и стучу, может быть кто-нибудь Мне отворит, Я войду к нему и буду вечерять с ним». Человек открывает Иисусу дверь своей души, а Господь входит в сердце настолько, насколько оно для Него свободно. Монахи отказывались от собственности и имущества не из-за того, что это порождало в них святость, а потому что находили в себе Христа. Это сокровище было самым ценным. Священное Писание об этом говорит в образной притче: «Некий человек, найдя в чужой земле бесценное сокровище, идет и продает все, что имеет, чтобы купить землю, где закопан клад». Найдя Христа, монахи оставляли миру все прочее как ненужное. Общаться с Богом, для них было смыслом жизни, они не стремились заполнить сердце жаждой власти, денег и положения, им становилось не нужно гордость и тщеславие. Отшельникам было достаточно Христа.
