Но как долго?
Ее слова эхом прозвучали у него в ушах. Они не давали покоя. Ничего Клаудия не поняла. До этого момента она, как и он, не подозревала, что Гай хотел от нее большего, чем физическое, наслаждение, большего, чем просто краткая связь, которая бы закончилась через несколько месяцев. Впервые он позволил себе подумать о том дне, когда они могли бы расстаться. Он не мог представить себе и минуты без того, чтобы не слышать нежные сладострастные звуки ее голоса, чтобы не вдыхать аромат роз – ее аромат и чтобы не сходить с ума от этого запаха, от слабого покачивания бедрами, от мягкого прикосновения ее волос к его коже. Любая ее улыбка стоила всего золота мира!
И он собирался отправить ее в этот жестокий мир, где сотни мужчин с жадным вожделением ухватятся за то, от чего он так неосмотрительно отказался. Они бы особенно не тревожились, улыбается ли Клаудия вообще. Да, он знал, что станет с ней. Но что будет с ним самим?
– Милорд, – Эвард положил руку ему на плечо. – Вы идете не в том направлении.
– Что? – Гай остановился и в замешательстве посмотрел по сторонам. Он стоял на дорожке, ведущей к дверям замка. Где же еще она могла быть?
Эвард указал на другую тропинку, уходящую вокруг восточной стены:
– Леди Клаудия на кухне. Это самый короткий путь.
– На кухне? Что она там делает? Она теперь что, собирается стать кухаркой?
– Нет, милорд. Она сказала, что обещала Леноре вернуться и помочь с приготовлением яда. – Нерешительная улыбка мелькнула на устах Эварда. – Надеюсь, не для вас?
Гай с отвращением посмотрел на него.
– Для крыс. У меня совершенно вылетело из головы, что она этим занимается. Нужно было начать поиски с горничной.
– Мне показалось, что она поглощена работой с Ленорой, – сказал Эвард. – Надеюсь, яд докажет свою эффективность. Крысы сбегаются в замок отовсюду. Ходят слухи, что этим вечером несколько из них забрались даже в вашу спальню.
– Существует ли хоть что-нибудь, о чем бы ты не слышал?
– Мало что остается незамеченным внутри этих стен, и особенно, как вам известно, когда это затрагивает вас, барон.
– Тогда послушай меня, Эвард. Ты распространишь слух, что всякий мужчина, который смотрит на леди Клаудию не просто с преданностью и любовью подданного к своей госпоже, а с надеждой на какие-то более близкие отношения, в полной мере ощутит на себе мой гнев. Короче говоря, я превращу его жизнь в кромешный ад. Любой мужчина, кто с вожделением притронется к ней, будет иметь дело со мной. Мы обручены, и она моя. Только моя. Я ясно объяснил?
– Да, милорд. – Эвард улыбнулся. – Я знал, что вы перемените свое решение не вступать в брак.
– Я этого не знал до тех пор, пока не присмотрелся к ней поближе.
– Так вы собираетесь на ней жениться?
Гай прищурился:
– Ты намеренно подталкиваешь меня к признаниям?
– Да, – весело ответил Эвард, не замечая сердитого взгляда Гая.
– В Лонсдейле ты советовал мне не торопиться с женитьбой. Ты убеждал меня, что я не должен допускать принуждать себя к браку.
– Не стоит обращать внимание на болтовню подданных.
– Доводы моего брата приобретут больший вес, когда он узнает, что из себя представляет ее семья.
Гай уже рассказал Эварду о родстве Клаудии и Роберто на пути в Монтегю, и, вспомнив об этом обстоятельстве, Эвард нахмурился.
– Клаудия никак не похожа на своих родственников, и я не собираюсь из-за них скрывать ее от своей семьи. Кенрик и его солдаты прибудут сюда меньше чем через две недели, чтобы помочь мне в осаде Холфорда. И я представлю его Клаудии до того, как он узнает, что Роберто – ее брат.
Эвард засомневался:
– Он может узнать ее так же, как это сделали вы. Весьма сомнительно, чтобы лорд Кенрик не заметил сходства.
– Я хочу сам сообщить ему об этом. Ясно?
– Да, милорд.
– Хорошо, – Гай повернулся на каблуках и пошел обратно к воротам, ведущим на средний двор.
Эвард поспешил вслед за ним.
– Лорд Гай, вы опять идете не туда.
– Нет, на этот раз я выбрал верное направление. Если я сейчас встречусь с Клаудией… – Он попытался не думать, чем бы он хотел заняться с ней в эту минуту. – Я должен тщательно поразмыслить, как вести себя, до нашего с ней разговора. Леди Клаудия иногда неверно истолковывает то, что я говорю, и поэтому мне нужно приложить все усилия, чтобы подобрать нужные слова.
