– У тебя день ото дня портится настроение, – заметил Кенрик. Последние несколько ночей он делил с Гаем свой шатер, и теперь они завтракали, сидя друг против друга за сундуком. – А леди Клаудия с каждым днем выглядит все лучше. К концу недели она достаточно оправится от болезни, и можно будет совершить в аббатстве ваше бракосочетание. Если, конечно, у тебя не пропало к этому желание.
– Нет, не пропало. Два дня назад я разговаривал с аббатом Грегори, и он согласился обвенчать нас, – сказал Гай. – Но Клаудия по-прежнему не хочет разговаривать со мной на эту тему. Думаю, Данте делает все возможное, чтобы отговорить ее от свадьбы.
– Уж в этом ты можешь быть уверен, – усмехнувшись, промолвил Кенрик, – он и не думает скрывать свою ненависть к нам. К счастью, ни ты, ни леди Клаудия не нуждаетесь в его согласии. Аббату достаточно знать о твоем желании, чтобы осуществить обряд. Пока Клаудия находится у тебя, ты имеешь право взять ее в жены. Если же ты позволишь, чтобы Данте вместе с сестрой вновь сбежали от тебя, все твои права улетучатся, как дым. Тогда он будет определять ее будущее. Если ты намерен жениться на леди, сделай это сейчас, пока ее брат – твой пленник.
– Все это не так просто, – задумчиво сказал Гай. – Все помыслы Данте лишь о мести, но он и слышать не хочет о моих предложениях насчет Италии, хотя я знаю, что глубочайшее его желание – отомстить за свою честь. Каждое мое новое предложение он встречает либо оскорблениями, либо гробовым молчанием. Он ясно дает понять, что не смирится с нашим браком. Чтобы быть уверенным в собственной безопасности, я должен убить его.
– Так сделай это.
Гай раздраженно поморщился.
– Ты, по-моему, ничего не понимаешь. Неужели ты всерьез думаешь, что Клаудия сможет простить меня, если я из желания поскорее сыграть свадьбу убью ее брата?
– Конечно, – усмехнулся Кенрик. – Если помнишь, моя жена не очень долго переживала, когда я убил ее брата.
– Во-первых, сводного брата, – уточнил Гай, – а во-вторых. Гордон Маклейф был последним подонком, когда-либо ступавшим по земле. Он не был связан с Тэсс узами крови, и, уж конечно, не был ее единственным родственником. Данте – совсем иное дело.
– Тогда вызови его на поединок, – предложил Кенрик, – я наблюдал за вашей схваткой и могу показать тебе, где его слабое место. Ты победишь его, и он будет вынужден благословить ваш с Клаудией союз.
Гай мрачно покачал головой.
– Слову Данте нельзя доверять. Он строит свою жизнь на лжи.
– Ты не можешь убить его, не можешь доверять ему и, возможно, поплатишься жизнью, если возьмешь в жены его сестру, – подвел итог Кенрик. – Есть только один способ победить такого противника.
– Да, – согласился Гай, – я знаю, что мне надо делать. Один мудрец сказал как-то: – если хочешь иметь за своим столом друзей, посади поближе к себе врагов.
Кенрик выглядел довольным.
– Очень хорошо. Ты посадишь Данте в свою тюрьму или предпочтешь мою – чтобы у него было меньше возможностей посылать вести сестре?
– Ты не понял смысла изречения, брат, – улыбнулся Гай. – Я должен заслужить доверие человека, который никому не доверяет, и заставить его поверить, что он может извлечь выгоду из моей слабости. Вряд ли мне удастся добиться этого, если я посажу его в тюрьму. – Гай задумчиво потер лоб. – Нет, чтобы перехитрить Кьявари, надо действовать гораздо тоньше. Я должен стать его лучшим другом.
Скорее Гай согласился бы подружиться со змеей, чем с Данте. Он не видел особой разницы между ними – разве что Данте был гораздо опаснее. Правда, если его план сработает, ему недолго придется наблюдать хмурую физиономию Данте. Эта мысль заметно улучшила его настроение.
Он попрощался с Кенриком и решительно направился к своему шатру. Утреннее солнце ярко сияло на безоблачном небе, обещая еще один невыносимо жаркий день. Гай почти дошел до цели, когда его будущий друг, откинув полог, вышел из шатра.
Бросив косой взгляд через плечо, Данте зашагал навстречу Гаю. Лицо его, как всегда, было холодно и невозмутимо. Гай выдавил из себя сердечную улыбку.
– Доброе утро, Данте. Как поживает твоя сестра?
