Елены на прежнем месте не было. Порция подняла глаза и ничуть не удивилась, увидев, что мать прогуливается под руку с Пирсом по кормовой надстройке.
Разумеется, Порция не испытывала боли, видя, как любезен Пирс с Еленой.
Она страдала, потому очень сильно его любила.
Пирс часто наблюдал за Порцией – тайком, незаметно для нее. Расспрашивал матросов о том, чем она занимается, интересовался ее самочувствием. Судя по всему, девушку не особенно удручали трудности, связанные с уходом за матерью и проживанием в тесной каютке. Порция ни на что не жаловалась, и однажды Томас сказал: «Эта мисс не менее стойкая, чем любой морской волк, просоленный от макушки до пяток».
Пирс распорядился, чтобы ей помогали в быту, однако Порция категорически отвергала всякую помощь. Многие члены экипажа, казалось, соперничали друг с другом, стремясь привлечь внимание Порции, матросы явно старались ей понравиться.
– Мистер Пеннингтон, почему вы все еще сердитесь на мою дочь? – неожиданно спросила Елена.
Пирс видел, как Порция, бросив на них взгляд, подошла к борту, выплеснула воду и вновь скрылась внизу.
– Сержусь?.. – отозвался он, разочарованный тем, что Порция исчезла. – Да нет, мэм, я вовсе не сержусь.
Последние три дня Пирс надеялся, что Порция, увидев его рядом с матерью, подойдет и заговорит с ним. Но она, похоже, была не менее упряма, чем он сам.
– По-моему, вы не совсем искренни, – сказала Елена.
– Почему вы так думаете? – Пирс взглянул на женщину. Елена оказалась совсем не такой, какой он ожидал увидеть дочь адмирала Миддлтона.
– Порция рассказала мне, на что ей пришлось пойти ради того, чтобы вызволить меня из отцовского дома. Она призналась, что поступила с вами не очень хорошо. – Елена остановилась и, отпустив руку Пирса, повернулась к нему лицом. – Ну зачем вы мучаете друг друга?
Пирс помолчал, стараясь найти подходящие слова для ответа. Ведь Елена только сейчас, через двадцать четыре года, обрела наконец дочь, и ей, конечно же, будет неприятно, если он начнет перечислять недостатки Порции.
– На мой взгляд, – продолжала между тем Елена, – вам не хочется, чтобы Порция окончательно ушла из вашей жизни. В противном случае вы вряд ли были бы столь любезны и обходительны с ее матерью.
Пирс молча покачал головой.
– Скажите мне правду, сэр. Могу вас заверить – ничто из того, что вы расскажете о Порции, не удивит и не разочарует меня.
– Вы, мисс Миддлтон, знакомы с ней меньше месяца, и вам она, несомненно, кажется безупречной. Не знаю, что Порция рассказывала, но уверен, вы воспринимали бы ее несколько иначе, если бы представляли, каким опасностям она себя подвергала в стремлении освободить вас.
– Хотите сказать, что она склонна рисковать ради достижения поставленной цели? Но будь она мужчиной, подобное качество считалось бы достоинством. Как там в поговорке?.. «Фортуна благосклонна к храбрецам». Вы критически относитесь к ее склонности рисковать только потому, что она женщина?
– И да и нет, – ответил Пирс. – Да, поскольку последствия ее действий могли оказаться весьма серьезными именно потому, что она женщина. А нет, поскольку подобные поступки я считаю неприемлемыми для мужчины. Порция выходит за рамки разумного… Бывает упрямой и безрассудной.
– Допустим, вы правы в своих суждениях, и все же это не причина сердиться на нее. С нами ничего плохого не случилось, да и у вас не возникло никаких проблем.
Пирс промолчал.
– Какие у вас еще претензии к Порции? – не унималась Елена.
Подумав, Пирс решил быть с ней полностью откровенным.
– По-моему, целеустремленность Порции граничит с эгоизмом, – начал он. – Уж если она настроилась на что-то, весь остальной мир перестает для нее существовать. Она не задумывается о том, что у других из-за нее могут возникнуть неприятности.
– Но разве ею движет собственная выгода? – перебила его Елена. – Честолюбие или корысть? Так ли уж она эгоистична?
– Нет, конечно, – проговорил Пирс, подумав о том, что Порция стремилась помочь матери, в то время как Эмма действовала лишь в своих собственных интересах.
– Пожалуйста, поймите меня правильно, – уже мягче продолжила Елена, вновь беря Пирса под руку. – Я вовсе не оправдываю дочь, просто пытаюсь объяснить ее поступки. Вам, разумеется, трудно принять то, что она делает. Но постарайтесь поставить себя на ее место.
