Порция подумала, что нужно будет попросить Даниеля или Томаса отвести мать к назначенному времени к Пирсу. Потому что не собиралась даже приближаться к его каюте.
Елена, поднявшись, села в постели.
– У тебя есть подходящее для такого случая платье? – То серое, в котором ты покинула дом, выглядит получше остальных. И очень тебе идет.
– Да не для меня… Я говорю о тебе. Что ты наденешь? Порция почувствовала, что ее своевольное сердце забилось быстрее.
– Я не пойду.
– Но ты приглашена.
– Думаешь, приглашение относится и ко мне?
Изящным движением Елена спустила ноги на пол, и водопад ее светлых волос низвергся до самого пола. На лице у нее появилось озорное выражение, которого Порция прежде не замечала.
– Принимая во внимание великодушие этого джентльмена, было бы весьма невежливым проигнорировать его приглашение.
– Ты не ответила на мой вопрос. Что именно сказал мистер Пеннингтон?
– Выразил надежду, что мы не обидимся, если он не пришлет официального приглашения, и почтим его своим присутствием. Сказал, что стол будет накрыт к трем часам и что капитан Кэмерон тоже придет.
– Он, наверное, имел в виду только тебя.
– Нет. Местоимение «вы» использовалось во множественном числе.
– Сомневаюсь. Не хочу выставлять себя дурой, заявляясь на чаепитие, где меня не ждут.
Елена приподняла бровь и немного подалась вперед.
– Ты напрасно упрямишься.
Порция положила свернутые одеяла рядом с сундуком.
– Мама, пойми. Ничего не изменилось. Я не хочу идти туда, где меня не желают видеть.
– Просто смешно…
– Что смешно?
– Смешно на вас обоих смотреть… Сохнете друг по другу, и ни один не желает сделать шага навстречу.
– Ну, он-то по мне не сохнет.
– А я говорю – сохнет! И не смей со мной спорить! Пойди к нему и извинись. Положи конец моим мучениям!
– Твоим мучениям? – Скрестив руки на груди, Порция подошла к Елене. – Что ты имеешь в виду?
Елена усадила Порцию рядом с собой.
– После прогулок с ним мне всякий раз приходится не менее часа слушать твои вздохи и стенания.
– Это тебе просто кажется! – воскликнула Порция.
– Не перечь матери! – с притворной строгостью произнесла Елена. – Да и Пеннингтон хорош… Без конца выспрашивает, чем ты занималась утром или накануне вечером, с кем общалась, какую книжку читала экипажу, не жестко ли тебе спать на полу, не мерзнешь ли…
– Елена Миддлтон, не рассказывайте мне сказки! – крикнула Порция. – Не верю ни единому вашему слову. – Она обхватила мать за плечи и прижала к себе. – Мама, я люблю тебя и ценю твои усилия, но… Нет, нет и еще раз нет! Я в первый же день извинилась перед ним, а он сказал, что сообщит мне о своем решении позже.
Елена погладила Порцию по щеке.
– Не вини его, милая, он всего лишь мужчина. Прошло только три недели. Возможно, его нужно слегка подтолкнуть. Не обязательно извиняться. Просто попробуй его расшевелить.
Небо до самого горизонта было ясным, дул попутный устойчивый ветер, и корабль на всех парусах легко скользил по океанской глади. При столь благоприятных условиях «Лотиан» мог прибыть в порт назначения на неделю раньше намеченного срока.
Джозеф Кэмерон, показывая на картах курс судна, объяснял, насколько удачен этот рейс, высказывал свои соображения насчет погоды, жизни экипажа и прочих вещей, однако Пирсу нелегко было следить за речью капитана. Он немного нервничал, поскольку был решительно настроен сегодня же положить конец затянувшемуся отчуждению между ним и Порцией.
Вскоре из коридора донесся голос Елены. Кэмерон принялся сворачивать карты, Пирс направился к выходу, чтобы встретить гостей. К его огорчению, Порции не было. Ее мать пришла в сопровождении юнги.
Пирс провел Елену в каюту. Женщина пребывала в прекрасном расположении духа, мило щебетала и, судя по всему, чувствовала себя превосходно в обществе мужчин.
– Скажите, мэм, – обратился к ней Кэмерон, – а мисс Эдвардс присоединится к нам попозже?
– Вряд ли, – ответила Елена. – У нее другое на уме.
– Какое же? – не удержался Пирс.
– Порция полагает, что я ничего не подозреваю… Но после всех этих расспросов об узлах, парусах и такелаже, после того, как она одолжила у кого-то из матросов рабочую одежду, не удивлюсь, если она затеет какую-то шалость.
