– Была. Хотела его поблагодарить за доброту и великодушие, проявленные ко мне, – солгала Порция. – Я и не думала, что провести несколько минут наедине с этим мужчиной считается скандальным.
– А она-то что там делала?
– Видимо, тоже хотела его поблагодарить. За оказанную мне помощь.
– А сама она пришла с провожатой? – ехидно поинтересовалась Белла.
– Разумеется, нет. Она ведь замужняя женщина.
– Порция, ты сама говорила, что считаешь себя уже вышедшей из брачного возраста, – возразила Белла. – И на мой взгляд, ей тоже не подобало идти туда одной. Но ведь не из-за этого же она попросила тебя покинуть их дом?
Порция пожала плечами и направилась к креслу.
– К этому шло уже давно. Пастор Хиггинс становится все более известным в Бостоне, и Мэри, естественно, требует образцового поведения от всех членов семьи. Моя импульсивность могла повредить карьере пастора, так что для всех нас будет лучше, если я пойду своим собственным путем.
– Ну нет! – воскликнула Белла. – Ты, конечно, импульсивна, тебе свойственна чрезмерная эмоциональность, но именно такую Порцию Эдвардс все знают и любят. А жесткость миссис Хиггинс тоже ни для кого не является секретом. Но вы столько лет были подругами, почти сестрами. В нормальных семьях возникающие проблемы обсуждают откровенно и сообща.
Порция опустилась в кресло. Она не могла признаться Белле, что именно ее настоящие родственные связи стали главной причиной размолвки с Мэри.
– Правильно это или нет, но мы так решили. Не сомневаюсь, что Мэри сама прекрасно справится с обучением детей. А при желании без труда найдет мне достойную замену. Пастор Хиггинс настолько занят, что едва ли заметит произошедшие в доме перемены.
Белла отошла от окна и села напротив Порции.
– Дело не в том, кто будет учить детей. Смогут ли Уолтер с Анной обойтись без тебя? И каково будет тебе самой? Совершенно одной на всем белом свете?
– Я, конечно, буду сильно скучать по детям. Но у них есть мать, самый близкий им человек. А я буду жить самостоятельно. Комната у меня уже есть, будет и работа. Со временем мы с Хиггинсами возобновим общение, но сейчас нам с Мэри необходимо расстаться. Она не намного старше меня, и ей пора бы уже перестать играть роль моей матери. Беспокоиться о том, что я делаю, принимать за меня решения. И мне пора опробовать собственные крылья. Я, конечно, могу упасть и пораниться, но таков закон жизни. Я должна найти свой собственный путь.
– Но к чему такая спешка? Порция покачала головой.
– Жребий брошен.
– Я очень беспокоюсь о тебе, – тихо произнесла Белла.
– Пожалуйста, не надо. – Порция постаралась улыбнуться как можно увереннее. – Если у меня все получится, если я смогу вести самостоятельную жизнь, Мэри еще больше меня зауважает. И мы снова будем вместе, но уже как настоящие подруги. Что Бог ни делает, все к лучшему.
Порция искренне верила в то, о чем говорила. С первого же дня жизни с Хиггинсами ее положение в доме было двусмысленным. Не прислуга, но и не член семьи в полном смысле этого слова. Мэри сразу же взяла на себя заботу о ней, так же как и право контролировать ее действия, словно Порция была не способна самостоятельно принимать разумные решения. У Порции не раз была возможность выйти замуж, но Мэри быстро отвадила всех претендентов на ее руку. Хотя это были вполне достойные люди. Однако Порция ни о чем не жалела. Она была преданна принявшей ее семье, с уважением относилась к мнению Мэри.
Но что любопытно, по-настоящему сокрушительный удар по репутации Хиггинсов нанесла вовсе не она, а Элли, младшая сестра Мэри.
Однако Порция не собиралась расплачиваться за ошибки Элли собственной судьбой. Если Мэри не видит разницы между ними, это ее проблема.
Теперь будущее Порции связано с матерью.
– Надеюсь, ты позволишь тебе помочь? – прервала ее размышления Белла. – Почему бы тебе не остаться у нас? Уверена, папа и мама будут рады.
– Спасибо за предложение, но комната, в которой я поселилась, меня вполне устраивает. Чистая, уютная, к тому же я могу пользоваться гостиной. – Она помолчала. – Однако у меня есть одно соображение.
– Что такое?.. Говори!
