— Ты меня хотя бы покормишь?
— Не только. Я с тебя пылинки буду сдувать всю оставшуюся жизнь. Только ты пожелай этого.
— А не обманешь? — засмеялась она.
— Нет, не смогу…
Из всего того, что я захватил, мы сделали шикарный ужин. Полбутылки начатого утром коньяка завершили этот, как оказалось, прекрасный вечер. А впереди была великолепная ночь. Никакие телефонные звонки нам больше не помешали.
А утром оказалось, что телефон отключился — мы забыли поставить его на подзарядку, но это нас совершенно не удручало. Подключив телефон к сети, я выскочил из дома, чтобы купить в ближайшей булочной что-нибудь к чаю. Во дворе встретил своего напарника по работе — мы жили по соседству.
— Ты что это, — спросил меня Николай, — пропал и не объявляешься совсем? Случилось что?
— Да, случилось. Я до конца недели, а может и двух, работать не смогу. Беру отпуск за свой счет.
— Что-то серьезное? — допытывался он.
— Личное, — ответил я.
— Давно бы так! Пора заканчивать жизнь холостяцкую, — подначивал он меня, пока я не скрылся в подъезде.
Кофе по-турецки уже был готов, его крепкий ароматный запах волновал чувства. Заметив во мне состояние гончей, идущей по следу, Лина сообщила:
— Только что звонил папа и просил приехать к нему незамедлительно.
Ну вот, обрушилось у меня все внутри, теперь и папа в курсе наших отношений… Впрочем, так даже лучше — не надо что-то изобретать и скрываться, как школьникам… Правда, разница в четырнадцать лет будет всегда давить на подсознание… И тут же я оборвал себя: какая там разница, если, может быть, завтра какой-нибудь отморозок за пакетик героина выстрелит в спину!.. Ладно, как-нибудь прорвемся, решил я, выходя с Линой из подъезда. Пусть будет, что будет!
Алексей встретил нас в холле госпиталя. Утром у него, оказывается, уже вынули дренажную стеклянную трубку из легкого и зашили отверстие. Раны пока беспокоят, но он надеется дней через пять покинуть это заведение. На похороны Романа, а вернее, на кремацию, он поедет, но затем придется вернуться в госпиталь. С телом будут прощаться при закрытом гробе, так советовали в похоронном бюро, и последняя жена Романа с этим согласилась. Две предыдущие участвовать в похоронах отказались.
— Слава, ты утром заедешь за мной сюда к десяти часам, договорились?
— Йес, о`кей, — ответил я, как мне показалось, почти по-американски.
На его осунувшемся лице промелькнуло что-то похожее на улыбку.
— Ты забыл добавить «сэр», — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Алекс.
— Точно: не знал да забыл, — усмехнулся я.
— При желании это можно будет поправить, — теперь уже улыбнулся Алексей. — А теперь, извини, мне нужно поговорить с Ангелиной.
— Мне необходимо удалиться? — догадался я.
— Останься в холе, а мы с Линой зайдем в палату.
Я отошел к окну и стал тупо смотреть на улицу. Все происходящее со мной пока не поддавалось трезвому осмыслению. Подобранный мною раненый Алекс… Лина!.. Гибель Романа… Лина!!!
Вскоре она вышла и направилась ко мне.
— Папа извинился — он хочет отдохнуть. Еще он сказал, что предпринял шаги для того, чтобы в дальнейшем обезопасить меня и себя, — сообщила она.
— А меня это, видимо, не касается? — с обидой уточнил я.
— Вся беда в том, что это касается и тебя тоже, и я об этом сказала папе.
— И какой был ответ?
— Сказал: может, это и к лучшему, — вдруг засмеялась она, прижавшись к моему плечу. — Мне кажется, Слава, что за эти несколько дней, как мы с тобой познакомились, пролетел целый год…
Я с ней молча согласился.
