Ларин почесал в затылке.
– Че пришел? – нелюбезно спросил старший сантехник. – Топай-ка, паря, до хаты. Ты тут не помощник…
Сие наглое заявление возмутило оперативника, и он пожалел о том, что его потертый ПМ лежит в кабинете. А то бы выстрелил поверх голов водопроводчиков да потом погонял бы их кругами по туалету, а затем заставил бы их отжаться раз по сто от кафельного пола, и…
“Нет, так нельзя, – одернул себя Андрей. – Стрелять – это лишнее. Дубинкой разве что… Но и это непродуктивно. Лучше покажу им, как надо по уму все делать…”
В голову капитана пришла простая до гениальности мысль.
Ларин молча спустился в подвал, размотал пожарный шланг, подсоединил конец брандспойта к вентилю стояка, надежно обмотал получившуюся конструкцию проволокой, открыл заглушку на трубе и полностью открутил кран подачи воды.
В шланге заурчало.
Минут пять ничего не происходило.
Давление в системе медленно росло, а капитан сидел возле гидранта на корточках и курил, ожидая, когда напор воды вышибет засор и Ларин сможет принять поздравления от восхищенных товарищей по оружию.
Плотный ком из ушанки сержанта Котлеткина, шарфа Казаковы, подтяжек Васи Рогова и многих других нужных и ненужных вещей неторопливо продвигался вверх по стояку, пока наконец не миновал пресловутую крестовину фановой трубы и не освободил проход бурлящему потоку.
Первым рационализацию Ларина ощутил на себе заместитель прокурора района, случайно зашедший в РУВД утром да так и оставшийся в гостеприимных стенах до самого вечера, мигрируя по кабинетам, в каждом из которых ему наливали рюмочку.
Сильный гидродинамический удар приподнял младшего советника юстиции над толчком и швырнул головой вперед в дверцу кабинки. Зампрокурора лбом пробил хлипкую фанерку и долетел почти до рукомойника, схватившись обеими руками за отбитый мокрый зад.
Позади прокурорского работника в потолок ударил пенящийся фонтан…
Дукалис успел дойти лишь до половины чтения приговора, когда дверь в туалет справа от “обезьянника” распахнулась и под ноги собравшимся полилась мутная жижа…
Стоявшего враскоряку над унитазом сантехника снесло к писсуарам, он зацепился за дребезжащий компрессор и опрокинул стоявшую на умывальнике сумку с инструментом…
Выходящую из уборной на четвертом этаже паспортистку струя догнала уже у двери, окатила с ног до головы, и визжащая толстая капитанша навзничь вывалилась в коридор…
Из десятков глоток одновременно вырвался дикий крик.
Протрезвевшие от запаха алкоголики стали биться в решетку, правоохранители нестройными рядами бросились на выход, смешавшись с толпой зажимавших нос посетителей.
А пожарный гидрант продолжал нагнетать в систему воду, вымывая из недр канализации все новые и новые порции всякой дряни.
На чердаке сорвало заглушку стояка, мощная струя снесла лист ржавого кровельного железа и забила вверх.
Героический Чердынцев, стоя по колено в прибывающей жиже, принял мужественное решение и отпер “обезьянник”, откуда на свободу устремились семеро бухариков, два квартирных вора, один растлитель малолетних и три хулигана-тинейджера.
Спустя несколько минут на улице перед зданием РУВД собралась толпа покинувших его сотрудников вперемешку с посетителями и зеваками и кто с ужасом, а кто и с явным одобрением, взирали на текущий из дверей центрального входа вонючий поток и вздымающийся над крышей желто-коричневый фонтан.
Последним из родного управления выскочил Ларин, так и не сумевший завернуть обратно пожарный кран.
