Медно-красная жидкость заполняет мою грудь, моя хватка на Фей ослабевает, прежде чем я присоединяюсь к ней в темноте.
В смерти, где царит покой.
«Прости, принцесса, я подвел тебя».
37
Люк
Я сижу за своим заваленным столом, бессмысленные документы разбросаны по всей его поверхности, и яростно пробегаю рукой по моим идеально уложенным волосам.
Я, бл*дь, ненавижу беспорядок.
Я ненавижу сидеть за столом, как корпоративная акула, нанимая и увольняя, подписывая бессмысленные строки.
Я, может, и похож на хорошо ухоженного бизнесмена. Кого-то с большей властью, чем должна быть в столь молодом возрасте, но я не один из них. Восседая на троне в «Багряном кресте», а так же беря под контроль и превращая его в общество, которое однажды стало бы мечтой моего брата.
Не моей.
Я искал мести, а не бюрократии.
Фасад, за которым я прячусь, может заставить окружающих думать, что я больше подхожу для этой роли, чем Коул, но это не так.
В его отсутствие тяжесть соблюдения порядка упала на мои плечи, и это — тяжкое бремя, чтобы его нести. Это заставляет меня жаждать стать более похожим на Грима. Я хочу, чтобы мои намерения были легко читаемыми, как он умеет это делает. Его шрамы не только рассказывают о его демонах, они восхваляют их. Каждый, кто смотрит на него, видит его истинную сущность.
Они смотрят на меня и видят утончённость, класс и обманчивую привлекательность.
С одной стороны — это бонус, они недооценивают меня.
С другой — это проклятие, поскольку я никогда не могу быть честным сам с собой. Моя маска никогда не должна соскользнуть. Хорошо, по крайней мере, не в интеллигентных кругах.
Потеря моего брата бесит меня. Мы всегда были неразлучны, разделяя всё, начиная с самого детства.
Мы разделяли наши поиски мести, нашу жажду крови и даже наших женщин. Ничто не было недоступным или табу. Коул питал моих демонов, в то время как я помогал ему обуздать его зверя. Мы, может быть, внешне и не похожи, но мы разделяли очень схожие вкусы. Полагаю, это побочный продукт нашего воспитания.
Алек Крэйвен забрал всё у меня.
Моих родителей, а теперь и моего брата.
Моё единственное утешение — я перерезал ублюдку горло.
— Господин Хантер, — безликий голос моей секретарши раздаётся из спикерфона. — У Вас господин Блейк на первой линии и на второй адвокат Джереми Уинстона, — я сжимаю в руке авторучку так сильно, что она разламывается пополам. Чернила окрашивают мои пальцы и пачкают бумаги под моим кулаком.
Два *баных месяца я делал это один.
Два месяца безостановочной херни. Успокаивания высокопоставленных членов, проталкивания нового устава, параллельно отбиваясь от покушений на убийство меня со стороны тех, кто хочет меня свергнуть. Многие из них лидеры «Пирамиды», которые потеряли близких в резне в «Крэйвен Холле», несмотря на то, что мы сделали всё, что могли, чтобы спасти их. В целом в тот день мы потеряли двенадцать жизней. Двенадцать матерей, сыновей, любовниц или дочерей. Двенадцать душ вырвали из этой жизни и уничтожили, как ничего не стоящей мусор.
Я могу понять необходимость их семей в мести. Но это не означает, что я собираюсь упростить им задачу.
Испачканными в чернилах пальцами я давлю на кнопку спикера и рычу:
— На сегодня я закончил, Диана. Скажите им перезвонить завтра.
Я отпускаю кнопку, не дожидаясь её ответа, а затем передумываю и сильно жму на кнопку ещё раз.
— Вообще-то, Диана. Скажите им отъ*баться, а если им это не понравится, передайте, что придётся встать в очередь и взять порядковый номер. Там длинная очередь жаждущих моей крови.
Прежде чем отключиться, я слышу её вздох.
Не беспокоясь, чтобы помыть руки, я подхватываю ключи от автомобиля, бумажник и телефон из ящика стола и покидаю мой офис, не оглядываясь назад.
Мои чернильные пальцы сильно бьют по экрану телефона, когда я шагаю к лифтам. Ударами набирая номер — первая вещь, которая ощущается правильно за последние дни.
Раздаются два гудка, прежде чем отвечает его знакомый голос, я не жду, пока он заговорит, и произношу:
— Подготовь комнату для «игр» и полностью наполни её. Я только что взял несколько выходных дней, пришло время выпустить пар.
