Он улыбается в той маниакальной манере, которая демонстрирует его совершенные белые зубы и острые резцы.
— Эта не твоя. Ты не отхватишь эти маленькие симпатичные трусики, не переживай. Я подготовил «игровую», как ты и просил.
Я шагаю мимо них обоих, сдирая свою вторую кожу, пока иду.
— Сколько дней Анна будет отсутствовать? — спрашиваю я, пока приближаюсь к запертой двери темницы.
— Она возвращается в воскресенье, так что три дня с этого момента. Максимально используй его, потому что она привезёт с собой всех из Убежища. Это место будет больше похоже на реабилитационный центр для беспризорников и обездоленных.
«Здорово».
Наследство Коула.
Он превратил «Хантер Лодж» в безопасную зону для любого ребенка, которого мы спасли из когтей педофилов и торговцами людьми за последние десять лет. Никто, кроме Грима, Анны и меня не знает, что же случилось с каждым из тех детей, что мы нашли в плену. С тех пор, как в тот день Коул убил нашего отца и возглавил Хантеров, это была его миссия. Когда Алек сделал его своим самым преданным убийцей, Коул использовал своё положение, чтобы подкидывать свидетельства воровства или нарушений дюжинам членов и сотрудников «Багряного креста», так что Алек посылал его за расплатой.
А он всегда всех забирал.
Он всегда спасал.
Множество спасенных жизней задолжали моему брату, и ещё больше смертей, но он только забирал тех, кто заслужил его гнев. Его зверь любил убивать, но его вкусы были исключительными и только для зла. Коул Хантер никогда не проливал невинную кровь.
Возможно, он и был монстром, мужчина, живущий во тьме, но он жил по своим собственным моральными принципами, и он навязал эту мораль мне.
Теперь настала моя очередь найти свою собственную.
Я отпираю дверь перед собой, прежде чем стягиваю кожаный костюм с лодыжек и бросаю на пол. Обнаженный, я спускаюсь по лестнице в «игровую» в подвале.
Это место однажды было нашим адом. Комната, куда отец бросил нас и лишил жизни. Та же, где я лежал в позе эмбриона напротив гниющего трупа нашей матери на протяжении череды дней и рыдал в её пропитавшуюся кровью кожу.
Это комната, где Коул пообещал мне месть.
Теперь это место, где мы разделяем исследование наших демонов. Ладно, так было когда-то — Коул и я, теперь я довольствуюсь Гримом и его варварскими наклонностями.
Воздух здесь внизу всегда пахнет одинаково. Даже после всех этих лет привкус крови тяжело оседает на моём языке. Скорей всего, потому что кровь всё ещё проливается здесь, единственное отличие в том, в чем мои приятели согласны на это. Они хотят бросить вызов моему монстру, они хотят ощутить его зубы, разрывающие их плоть.
Когда я схожу с последней ступеньки, то щелкаю единственной голой лампочкой и освещаю обширное пространство.
Улыбка растягивает мой рот, мой член незамедлительно твердеет.
Три красивых блондинки, как я и заказывал, привязаны к различным устройствам по комнате.
Подходя к своему верстаку, я осматриваю все свои инструменты и выбираю любимое орудие, затем медленно рассматриваю своих зверушек. «С какой бы начать?»
— Кто хочет умолять первой?
Связанные девчонки с кляпами во рту хныкают, и я, наконец, позволяю своей усмешке вырываться на свободу.
— Нет нужды быть жадными, у нас есть дни, мои зверушки. Дни и дни напролёт.
38
Грим
— Используй свои зубы. Укуси его, сука. Кусай, бл*дь, жестко.
Брюнетка у моих ног, заставляя себя, погружает свои жемчужно-белые зубы в мою мягкую кожу у основания вставшего члена, до того как головка ударяется о заднюю стенку её горла. У неё заткнут рот, и в тот же момент она кусает ниже, а я взрываюсь с рёвом, покрывая её горло и губы своим семенем вперемешку с моей кровью.
Я хватаю её волосы в кулак и отдергиваю её голову от своего члена.
Широко открытые слезящиеся глаза смотрят на меня, пока остатки моей спермы, покрасневшие от моей крови, льются вниз по её подбородку, смешиваясь с её слюной.
«*бать. Что за восхитительный вид». Такое чертовское зрелище, что мой удовлетворённый член начинает подергиваться, возвращаясь к жизни, жаждя ещё одного освобождения.
Она хнычет, когда я сжимаю её волосы в кулаке, чтобы поставить девку на ноги.
