Тем временем молодые айны, назначенные главой общины для борьбы с камуй-медведем, собирались на Острый мыс тренироваться в стрельбе из луков.
Их было тоже семь, и все как на подбор - здоровые, прекрасно сложенные, настоящие атлеты. Любо было смотреть, как играли у них сильно развитые мускулы, распирая тесноватые куртки цвета хаки, застегнутые на множество металлических пуговиц.
Особенно выделялся среди юношей своим высоким ростом, гордой статью, энергичной походкой старший внук главы общины Игорито Чисима. Ему недавно исполнилось двадцать лет, он уже отпустил густую бороду и усы, а длинные черные волосы собрал на затылке в тугую косу с костяным колечком на конце.
Боясь отстать, следом за Игорито бежал Васирэ - худенький, голенастый, в коротких штанишках и распашной парке; он нес большой бересклетовый лук и колчан со стрелами.
Когда юноши поднялись на мыс, откуда открывался вид на море, они разошлись в разные стороны, а Васирэ остался с Игорито.
Мальчик подал брату лук и стрелу и, отбежав на несколько шагов, стал наблюдать за ним. Но Игорито почему-то не торопился. Став у самого обрыва, щурясь от солнца, он две-три минуты глядел на небо, где в яркой золотистой выси кружились чайки. Они казались до того крохотными и неприметными, что простым глазом их невозможно было разглядеть, и Васирэ, наблюдавший за братом, не ожидал, что тот нацеливается именно в эту высокую стайку птиц. К своему огорчению, он даже пропустил миг, когда Игорито оттянул на себя тетиву лука, быстро отпустил ее - и длинная с оперением стрела тоненько просвистела в воздухе.
Через несколько секунд от стайки отделился белый комочек и, стремительно падая, шлепнулся о морскую волну.
Васирэ ахнул от удивления.
Он выдернул из колчана новую стрелу и, быстро передавая ее брату, закричал:
- Стреляй еще, Игорито!
Из пяти стрел - две Васирэ оставил для себя - только одна не попала в цель.
Игорито передал мальчику лук, уступив ему место у обрыва, и Васирэ, как это делал брат, расставил ноги и насторожился. И только он прицелился в чайку и хотел было пустить стрелу, как из-за горного перевала вылетел орел и кругами стал набирать высоту. Васирэ от неожиданности вздрогнул, опустил лук, но Игорито перехватил его и выстрелил в хищника. Орел странно качнулся, потерял равновесие и на одном крыле начал медленно опускаться, но не упал в море, а дотянул до прибрежной скалы.
- Напрасно истратил стрелу на орла, - с сожалением сказал Игорито. Дед Нигоритомо узнает - поругает меня. Бремя охоты на орлов еще не пришло.
Охотились айны на орлов поздней осенью, когда после летней линьки у горных хищников отрастают красивые хвосты и крылья. Уходили в горы на целый месяц с большим запасом луков и стрел с костяными наконечниками, начиненными быстродействующим ядом борца, аконита и лютика. Молодых орлов выманивали из гнезд на голодную чайку, приносили живыми в стойбище и держали на привязи. Брали на орлиную охоту и свору собак, специально натренированных лазить по скалам и отыскивать подранков.
Если за сезон удавалось убить десяток орлов, охота считалась счастливой. Орлиные хвосты и крылья сдавали японским скупщикам в обмен на продукты. Причем цена колебалась в зависимости от качества перьев: из крыльев перья шли по дорогой цене, из хвоста - по более низкой, остальные продавали без счета, пучками или оставляли для отделки женской одежды, то же самое и орлиные клювы - айнки украшали ими поясные пряжки на халатах...
Нигоритомо водил брата по широкому двору, показывая, сколько охотничьих трофеев прибавилось здесь с прошлой осени. Увидав голову калана, надетую на высокую березовую жердь, Нигоро в изумлении остановился.
- Почему ты убил его, брат мой?
Айны никогда не охотились на каланов, считая этого грациозного морского зверя за его ум, красоту, почти что человеческие повадки священным. По древней айнской легенде, калан - тот же человек, которого духи моря почему-то превратили в животное.
Чтобы успокоить брата, Нигоритомо рассказал, что калан, видимо, отстал от своих сородичей и его настигла в море стая косаток; смертельно раненный, он выбросился на берег; когда волна несла его на рифы, за ним по воде тянулся кровавый след.
