Фон Хорст попал в ловушку. Стены каньона были хотя и невысоки, но совершенно неприступны; впереди и сзади него стояли люди-бизоны, преграждая дорогу к бегству. Каменные стены ущелья содрогались от сердитых голосов, полных вызова и угрозы. Люди-бизоны поджидали его. Теперь фон Хорст это понял. Они слышали, как он звал Ла-джа, они знали, что он пойдет этой дорогой, и ждали в укрытии в одном из ущелий, через которые он прошел. Как же легко он попался!
Что ему теперь делать? Люди-бизоны очень медленно приближались. Казалось, он внушает им необыкновенное почтение. Фон Хорст задал себе вопрос, было ли у похитителя Ла-джа время рассказать соплеменникам о том опустошении, которое этот странный гилок произвел в их рядах при первой встрече.
— Что ты делаешь в нашей стране? — спросил человек-бизон, стоявший к нему ближе всех.
— Я пришел за женщиной, — ответил фон Хорст. — Она моя. Где она?
— Кто ты такой? Мы никогда раньше не видели такого гилока, как ты, — гилока, который шлет смерть издалека на длинных палочках.
— Отдай мне женщину, — потребовал фон Хорст, — или я пошлю смерть всем вам.
Он вытащил из колчана стрелу и приладил ее к луку.
— Ты не можешь убить всех нас, — сказало это ужасное создание. — У тебя нет столько палочек, сколько есть ганаков.
— Кто такие ганаки? — спросил фон Хорст.
— Мы — ганаки. Мы отведем тебя к Дровану. Если он велит тебя не убивать, мы оставим тебя в живых.
— А женщина там?
— Да.
— Тогда я пойду. Где она?
— Иди за ганаками вверх по ущелью.
Невдалеке виднелось окруженное частоколом поселение. Люди-бизоны направились к своим жилищам и вскоре очутились в открытой долине, живописно поросшей деревьями.
Подойдя поближе, фон Хорст заметил вокруг поселения возделанные поля, на которых работали люди, — такие же, как он, а не ганаки; множество же ганаков шаталось без дела.
Единственная маленькая калитка вела в поселение, состоявшее из расположенных по окружности грязных хижин, плотно примыкающих друг к другу. Повсюду перед хижинами росли деревья, отбрасывая густую тень. В центре также были хижины и тенистые деревья.
К этим хижинам в центре сопровождающие и привели фон Хорста; там в тени он увидел большого человека-бизона, который хвостом с кисточкой сгонял с ног мух. Перед ним стояли Ла-джа и ее похититель, а дальше полукругом расположилась толпа любопытных ганаков.
Как только они приблизились, огромный бык посмотрел в их сторону. У него были тяжелые рога, а лицо, плечи и грудь — густо поросшие волосами. Его маленькие круглые глазки были широко расставлены и окружены рыжеватыми волосами. Вождь свирепо взглянул на фон Хорста и угрожающе взревел. Его голова была низко опущена, совсем как у быка.
— Кто это? — спросил он, указывая на фон Хорста.
— Это гилок, который убил тех троих, что были со мной, — сказал похититель Ла-джа.
— Расскажи мне снова, как он их убил, — приказал большой бык.
— Он послал маленькие палочки — сказал тот.
— Маленькие палочки не убивают, Трун. Ты или дурак, или лжец.
— Маленькие палочки убили тех троих, что были со мной и еще одного гилока, который там был. Я видел, как их убили, Дрован. Хочешь посмотреть? Эта штука у них в спине.
— Сходите за рабом, — приказал Дрован, — за старым и негодным.
Фон Хорст стоял не сводя глаз с Ла-джа. Он едва слышал то, что о нем говорили. Ла-джа смотрела на него. Ее лицо ничего не выражало.
— Значит, ты еще не умер, — сказала она.
— Я слышал, как ты меня звала, Ла-джа, — сказал он. — Я пришел, как только смог.
Она вскинула подбородок.
— Я тебя не звала, — сказала она высокомерно.
Фон Хорст был ошеломлен. Он слышал ее голос дважды, совершенно отчетливо. Неожиданно фон Хорст разозлился. Его лицо вспыхнуло.
— Ты маленькая дурочка, — сказал он. — К тому же неблагодарная. Тебя и спасать-то не стоило.
Затем он повернулся к ней спиной.
Фон Хорст сразу же пожалел о своих словах, но ему было больно — так больно, как никогда в своей жизни. И он был слишком горд, чтобы взять свои слова обратно.
Подошел человек-бизон, ведя с собой старую женщину-рабыню. Он подтолкнул ее к Дровану. Вождь грубо толкнул ее.
— Иди и встань там, — приказал он.
