Самым сильным желанием фон Хорста было добраться до вождя, который бил девушку. Никогда еще в его жизни желание убить врага не подавляло все другие чувства. Он даже забыл об угрозе со стороны приближающихся воинов на мамонтах.
Он побежал по диагонали на перехват беглецов, но они не обращали на него никакого внимания и заметили его только тогда, когда он почти настиг их и закричал, чтобы Фраг перестал бить девушку. К ужасу, овладевшему Скрафом, добавился новый страх, а в глазах Ла-джа засверкала надежда; с ее губ сорвался радостный крик: «Фон!». Удивление и ярость, охватившие Фрага, вылились в то, что он ударил девушку еще раз.
И тут, на краю леса, фон Хорст прыгнул на него и они покатились по земле в смертельной схватке.
Оба были сильны, но Фраг был явно тяжелее своего соперника — преимущество, которое сводилось на нет гибкостью фон Хорста. Оба были настроены на то, чтобы убить своего соперника. Оба старались ухватить соперника за горло, наносили друг другу страшные удары в лицо. Вождь рычал и ругался; фон Хорст дрался молча. В это время воины приблизились и окружили их. Некоторые соскочили на землю и набросились на дерущихся. Они тоже были сильными мужчинами, поэтому легко растащили их в стороны и взяли в плен.
Только тогда у фон Хорста появилась возможность оглянуться в поисках Ла-джа. Ее нигде не было видно, как и Скрафа. Предводитель воинов — Трог — послал группу за реку на их поиски. Оставшиеся усадили фон Хорста и Фрага на мамонтов перед наездниками и, но дожидаясь поисковой партии, отправились в том направлении, в котором двигались ранее.
Воины эти были очень самоуверенны, так как даже не связали пленникам руки, как бы говоря, что побег невозможен; да и сам фон Хорст в этом не сомневался.
Трог допросил его: узнал, как его зовут, из какой он страны и куда идет. Его соплеменники были грубыми, недружелюбными людьми; они ненавидели чужаков.
Фон Хорст настолько привык к этой особенности Пеллюсидара, что даже не пытался убедить их в том, что он друг, справедливо посчитав это пустой тратой времени.
Двигаясь вдоль реки, они обнаружили впереди огромного мамонта. Он стоял на открытой местности, и они не могли подкрасться к нему, но им явно хотелось этого.
— Это он, — сказал один из воинов. — Я узнал его с первого взгляда.
— Он не попался в ловушку, — заметил предводитель. — Он слишком мудр.
— А что хорошего, если бы мы поймали его? — спросил другой. — Он уже убил десятерых, охотившихся за ним. Теперь его не выдрессировать, он очень стар.
— Мамт желает его, — сказал главный воин. — Этого достаточно; Мамт — вождь. Он использует его в маленьком каньоне. Это будет хорошее зрелище.
Большой мамонт двигался поперек равнины, когда они заметили его; теперь он стоял и смотрел на них — огромное животное, больше любого мамонта в отряде.
— Это точно он, — сказал воин, с которым ехал фон Хорст, — это Ax-Ара, Ма-Рахна.
Тут фон Хорст заметил полосу белых волос на левой стороне головы зверя. «Ax-Ара, Ма-Рахна — Белый Старик, Убийца», — мысленно повторил он. Убийца!
Теперь он понял, как глупо было приближаться к нему.
То, что он остался в живых, — чудо. Возможно, зверь не тронул его из чувства благодарности.
Предводитель отдал приказания, и вся группа растянулась, пытаясь взять Белого Старика, который по прежнему не двигался, в кольцо.
— Трог собирается попробовать захватить его, — сказал воин фон Хорсту. — Если он приведет Ах-Ара, его будут считать великим человеком.
— А он сможет? — спросил фон Хорст.
Воин пожал плечами.
— Высушенные солнцем кости десяти воинов — лучший ответ.
Медленно воины окружили Ах-Ара. Старик смотрел на них. Его глазки горели, голова поворачивалась то влево, то вправо. Воины принялись кричать и размахивать копьями. Они приближались. Но зверь стоял не шелохнувшись. Это казалось невероятным.
Внезапно он задрал хобот и, громко затрубив, рванулся вперед. Он несся прямо туда, где мамонты стояли бок о бок. Ах-Ара наклонил голову и ударил — два мамонта были сбиты с ног. Пробегая мимо них, он схватил одного из наездников и отбросил его на пятьдесят футов, подбежал к упавшему и растоптал его. После этого он, перестав обращать внимание на отряд, царственно двинулся в том направлении, куда шел раньше.
