- Мне б не хотелось с тобой повстречаться на узкой дорожке, - сказал я.
Он даже на меня не взглянул; лицо его было невозмутимо, и я не видел на нем ни капли пота, а у нас рубашки насквозь промокли и под мышками побелели от соли, а он был в плотной рубахе и фуражке с твердым околышем.
- Хайфа, - сказал он.
Я взял собаку и первым пошел к двери, а Роберт с девушкой шли за мной. У нас было два часа времени; в аптеке напротив Роберт купил две большие пачки амитала натрия; потом мы втроем пошли выпить пива. В баре не было ни души, и, когда мы вошли, официант включил вентилятор.
- Интересно, что было бы, если б мы не пришли сегодня ночью, - сказал ему Роберт. - Работал бы без вентилятора? Что ты экономишь? Воздух или электричество?
- И воздух, и электричество. Чего хотите?
- Три раза «Голд стар», - сказал Роберт.
Официант даже не шелохнулся; он разглядывал вначале меня, а затем нашего пса, которого я держал на поводке. Потом вытащил из-под стойки какую-то газету; я видел, что он не читает ее, а только рассматривает фото. Это продолжалось довольно долго; наконец он аккуратно сложил газету, спрятал в ящик, не посмотрев на нас, подошел к стене и повернул выключатель; лопасти вентилятора замерли.
- Это вы, - сказал он.
- Да, - сказал Роберт. - Это мы. Дай три бутылки «Голд стар» и включи вентилятор.
Официант неподвижно стоял за стойкой, глядя на нас с полным безразличием. Я чувствовал, как пот струйками стекает у меня вдоль позвоночника, и посмотрел на девушку, но ни на ее лице, ни на теле и капельки пота не заметил. Наш пес лежал на каменном полу и тяжело дышал.
- Дай нам три раза «Голд стар», - сказал я официанту, но он отрицательно покачал головой. Тогда я полез в карман и положил на стойку деньги. Он пересчитал их; сунул в ящик и, подойдя к стене, включил вентилятор; через минуту в тишине послышался шум резиновых лопастей. Ну, и поставил перед нами три пива «Голд стар».
- Ты читал про нас в газете, да? - спросил я официанта.
- Дела идут хреново. Времени полно - читай сколько влезет.
- Мы всегда платим.
- Значит, можете всегда приходить.
- Всегда или только когда при деньгах?
Он опять посмотрел на нас, а потом на пса, лежащего с высунутым языком.
- Всякий раз, когда будете с собакой, - сказал он.
- Они у нас долго не задерживаются. Только привыкнешь к одной, сразу надо заводить другую.
- Скоро дожди зарядят, - сказал официант. - Вы ничего не заработаете.
- У нас еще есть целый месяц.
- И куда вы теперь?
- В Тверию.
- Красивая хоть?
- Ты б отказался от американской валюты? - спросил Роберт.
- А что вы делаете, если она уродина?
- Это плохо. Приходится каждый раз его накачивать. Тогда с грехом пополам получается. Сам знаешь, как оно бывает.
- Нет, - сказал официант. - Знаю, как оно бывало. - Он опять посмотрел на нашего пса. - Я принесу миску воды, а ты его спусти с поводка, - сказал он. - Поводок коротковат, собака мучается. У нас тоже был пес, да сдох. Но миска, наверно, найдется.
Он вышел, а я отпустил собаку, и в ту же минуту мы поняли, что плакали наши восемьдесят фунтов, которые заплатил за нее утром Роберт; пес бросился длинными скачками в темноту улицы, а мы втроем стояли в дверях ресторанчика с бутылками холодного пива в руках и смотрели на нашего пса, пока его след не простыл.
- Как его зовут? - спросила девушка.
- Ты хотела сказать, как звали, - ответил я. - Его звали Лузер
[2].
- Что это значит?
- Лузер - тот, кто постоянно проигрывает. Неудачник.
- Это ты ему придумал такую кличку? - спросила она.
- Я, - сказал я.
Она подошла и прижалась ко мне.
- Минуточку, - сказал Роберт. - Человек едет работать. Отложите это на потом.
Но она не отошла; не выпуская из рук бутылки, она обняла меня, а я опять, как в автобусе час назад, почувствовал ее горячее дыхание, и это чистое горячее дыхание перебивало запах жареной рыбы, запах моря и запах карболки.
- Придумай мне какую-нибудь кличку, - сказала она.
- Хорошо, - сказал я. - Ты будешь называться Кошка Чародея.
- Почему?
- Не знаю, - сказал я. - Попробуй выдумать что- нибудь получше. Всех шлюх зовут Барбара или Марни, а в Германии у каждой второй русское имя. Не знаю почему. Но во всем Израиле не найдешь ни одной, которую бы звали Кошка Чародея.
