Обожение человека - страница 39

Хотя Григорий Палама так ярко описывает реальность обожения святых, он никогда не прибегает к пантеистическому отождествлению человека с Богом. Обожение человека осуществляется причастием энергии Бога, а не Его сущности. Человек может приобщиться божественной славе, но божественная сущность остается неприступной и недоступной для приобщения[369]. Таким образом, обожен- ный человек становится богом во всем, помимо отождествления с божественной сущностью и приобщения ей.

Святоотеческое богословское учение о видении лица Божия святыми и ангелами имеет долгую историю. Отцы Церкви без оговорок принимали свидетельство Священного Писания о том, что святые и ангелы действительно видят лицо Божие (Мф. 18, 10.1 Кор. 13, 12. 1 Ин. 3, 2), но они никогда не воспринимали это как видение божественной сущности. Святитель Иоанн Златоуст, представитель антиохийской богословской школы, соотносил видение Бога с воплощением Слова. Сын Божий, как образ невидимого Отца, был невидим для твари, однако видение Бога стало доступно ангелам и человеку благодаря боговоплощению. Сущность же Бога, как и прежде, остается трансцендентной и невидимой[370]. Святитель Кирилл Александрийский, представитель александрийской богословской традиции, говорил об обожении человека действием Святого Духа, благодаря которому человек приобщается божественной природе[371].

Византийские богословы, и в частности Григорий Палама, объединили эти две традиции и связали видение Бога с воплощением Слова и с обоже- нием человека, достигаемым в Святом Духе через боговоплощение. Праведники, по словам Григория Паламы, будут сиять святым светом в Царствии Небесном и, как дети этого света, будут достойны созерцать божественное сияние Христа[372]. Для Григория Паламы видение Бога «лицом к лицу» — это видение не Его сущности, а Его божественного сияния, которое, будучи в полноте сообщено человеческой природе, ипостасно соединенной со Словом Божиим, становится доступным для приобщения и видимым человеку в Святом Духе.

Преображение Христа — это залог того, что люди увидят Бога «лицом к лицу» в будущем веке. Это видение возможно потому, что Бог, как личность, действует личностно[373]. Нетварный свет, который исходил от Христа во время преображения, был не безличной и не определенной силой, а личной и конкретной энергией Слова Божия. Этот же свет созерцают исихасты, а в будущем веке все святые узрят его[374].

По мнению Григория Паламы и ранних отцов Церкви, преображение Христа, как обетование видения Бога «лицом к лицу», имеет глубокое эсхатологическое значение. Следуя учению святых отцов, Григорий Палама в этом событии видит исполнение обетования Христа о Его скором пришествии во славе (Мф. 16, 27—28)[375]. Пользуясь терминологией современных экзегетов, можно сказать, что отцы Церкви рассматривают преображение Христа как типичный случай осуществившейся эсхатологии. Поскольку свет Преображения — это тот же самый свет, что и свет Царства Небесного, и благодаря тому, что он был явлен через Христа и подается людям в Святом Духе, Царство Божие уже присутствует в мире. Другими словами, пришествие Царства Божия связано не с перемещением из одной точки пространства в другую, а с откровением. Царство Божие повсюду, и с помощью благодати оно открывается достойным.

Истолковывая слова Христа: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе»