— Договорились. Я скажу Индиго, что нас могут прощупывать.
— Перезвони, когда доберешься до города, там встретимся. Да, и еще: не говори Индиго, что вы спали в одной постели.
— Почему?
— Верь мне. Просто не говори.
Судя по разговорам на китайском языке и тихой гавайской музыке на заднем плане, Индиго находилась в семейном ресторанчике. В первую секунду Укия смутился — он рассчитывал поймать любимую на работе, — но потом понял, что сегодня суббота и она, как обычно, завтракает с семьей.
— Что было вчера? — спросила Индиго. — Ты не звонил.
— Алисия точно похищена, — ответил Укия. — Наши комнаты взломали, Крэйнака подстрелили, а меня сбила машина.
— Ну, наверное, все не так ужасно, — неуверенно проговорила она после нескольких секунд напряженного молчания. — Я только что узнала, что Ренни вчера вылетел из Питтсбурга. Сегодня он должен быть уже в городе.
— В городе? — Укия так и подскочил. — Ты имеешь в виду Пендлтон?
— Он приземлился в Портленде в три ночи.
Слушая объяснения, Укия пытался уловить покалывание, которое предшествовало появлению кого-нибудь из Стаи. Но ощущение не возникало, и поэтому ему было не по себе.
Обычно члены Стаи не путешествовали в одиночку — только в самых крайних случаях.
Во главе ближайшего клана, Дворняг-Демонов, стоял Герман Дегас. Укии они были совершенно незнакомы, но в воспоминаниях Ренни представали некоей темной силой. И ни Укия, ни Ренни не хотели бы с ними встретиться.
Но вряд ли Ренни полетел без спутника.
— А ты говорила с Хелленой или Медведем?
— Нет.
— Значит, ты не в курсе планов Ренни.
Дедушка Индиго перебил ее, Укия слышал его голос — китаец так плохо говорил по-английски, что юноша почти не узнал родной язык.
— Нет, Гонг Гонг, они еще не нашли девушку, — ответила Индиго в сторону и вернулась к разговору с Укией. — Думаю, он хочет обеспечить тебе подкрепление. Судя по всему, оно тебе не повредит, особенно поскольку Крэйнак теперь в больнице.
Индиго обещала сообщать ему новости от ФБР или из Стаи. Они попрощались.
Вопрос оставался открытым: Ренни приедет один или с ним будет Герман Дегас?
Зеркало в ванной отражало повзрослевшее лицо.
Удивительно, как же долго до него доходило, что он не человек. Все вокруг взрослели с каждым днем, во всех лицах происходили мельчайшие изменения. А у него нет. С тринадцати до восемнадцати лет он повзрослел всего дня на два — за счет периодических синяков, царапин и укусов полудиких собак мамы Джо. Лицо его казалось застывшим во времени, словно фотография.
Потом, на следующий день после того, как его подстрелил Джо Гэри, Укия не узнал себя в зеркале. Больше никто не обратил внимания. Тогда парень испугался, не понимая причины неожиданного изменения. Теперь он знал, что за день способен повзрослеть на месяцы. Когда клеткам приходилось очень быстро залечивать раны на теле, они делали маленькие ошибки, копируя сами себя. Процесс этот походил на старение у людей и стал неотъемлемой частью его генетического строения. В июне даже мамы заметили неожиданный скачок — больше года, — произошедший после целой недели страданий.
И зеркало Сэм отражало новые изменения. Не очень заметные. Наверное, никто больше не обратит внимания. Очень медленно, но столь же уверенно, как всякий человек, Укия взрослел. Он стоял перед зеркалом, стараясь привыкнуть к новому себе. В дверь постучала Сэм.
— Ты одет? — Она скользнула внутрь, когда он открыл дверь, и взяла с полочки дезодорант. — Забыла про него.
Молодая женщина с интересом рассматривала обнаженные плечи и грудь Укии.
— Да, значит, есть некая правда в легендах Брыкающихся Оленей. Вчера вечером я думала, ты коньки отбросишь, а теперь не понимаю, о чем волновалась. Черт подери, ты просто настоящий Чип и Дейл — от любой переделки остаются только синяки.
Укия пожал плечами, не находя ответа. Она поставила дезодорант обратно.
— Слушай, ты голубой, да?
Он удивленно покачал головой:
— Нет.
Лицо ее исказили смешанные чувства, и она издала какой-то непонятный звук.
— А?
— Слушай, сделай мне одолжение. Не говори своему партнеру, что мы спали в одной постели.
— Я уже сказал.
