— Здесь нет следов крови. — Он полез дальше. — Похоже, Алисия поднялась на вершину без всяких проблем. — На самом деле она забралась на еще более высокую россыпь камней, чтобы оглядеться вокруг.
— Укия говорит, что нет, — сказал Макс Крэйнаку.
— Она переходит в следующую долину. Вы сможете следовать за мной?
Послышался шелест бумаги.
— Да, дорога поворачивает в том направлении. Нам нужно двигаться, чтобы не терять связи с моим напарником. Можно ли с вами связаться по телефону позднее?
Укия поморщился от такой алогичной речи. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Макс обратился к полицейскому.
— Я поеду за вами, — объявил тот.
На этот раз это Макс пробормотал: «Вот радость-то». Оставалось надеяться, что коп уже удалился.
Укия практически не останавливался в течение следующего часа. Макс и Крэйнак разговаривали, но у Укии от беседы втроем мутилось в сознании, поэтому он воздерживался от комментариев. Окружающая обстановка навевала ностальгию, и два старых приятеля ударились в воспоминания о пятнадцати годах совместной дружбы: война в заливе, попытки Крэйнака бросить курить после смерти отца от рака легких, мучения Макса, когда он старался раскрутить свою фирму по интернет-обеспечению, и как потом деньги неожиданно потеряли для него всякий смысл; ужасающая катастрофа, повлекшая гибель брата Крэйнака. Единственное, о чем они никогда не говорили, — это смерть Максовой жены и последующая депрессия, когда в течение нескольких лет Макс непрестанно помышлял о самоубийстве.
Укия как раз начал подниматься на очередной склон, и тут Макс свистнул, привлекая его внимание.
— Дорога подходит к тропе практически на расстоянии мили. Хочешь передохнуть и перехватить что-нибудь поесть? — поинтересовался он у следопыта.
— Да! — не медля ни секунды, отозвался Укия. Он давно уже опустошил свою бутылку с газировкой и чуть не валился с ног от голода. — Я иду.
Он двинулся к западному склону холма. Скалистый утес обрывался почти отвесно, под ним открывалась небольшая полянка. «Блейзер», хоть и выпачканный по самую крышу, успешно боролся с жуткими разливами на дороге. За машиной Макса припарковался автомобиль с надписью «Полицейское отделение Уматиллы».
Макс углядел друга и засвистел. Укия махнул рукой и в несколько прыжков спустился со склона.
— Вот черт! — донеслось из наушников проклятие Крэйнака. — Парень сам себя угробит.
Послышался смех Макса.
— Если ты нервничаешь, то просто не смотри. Мне кажется, в его роду не обошлось без горных козлов. Никогда не видел, чтобы он падал. Что ты хочешь, малыш, тунца или копченую курицу?
— Тунца, — ответил Укия, пробегая между деревьями. — Но сначала литр газировки.
Когда следопыт подбежал к машинам, Макс уже закрывал багажник. Полицейский стоял рядом с Крэйнаком, оба смотрели на Укию. До его обоняния доносился запах сандвича с тунцом, лежащего в коробке на крыше «блейзера».
— Я знал, парень, что ты очень хорош, — проговорил Крэйнак, когда Укия выскочил на дорогу. — Но не думал, что настолько. Ты бежал на такой скорости в течение трех часов. На сколько тебя хватает?
Укия поймал ледяную бутылку газированной воды, которую бросил ему Макс.
— Не знаю.
— Обычно успевает стемнеть, прежде чем он выдыхается, — ответил Макс, вытаскивая вторую бутылку, поскольку юный следопыт уже прикончил первую. — Пока вы даете ему еду и питье, он может бежать бесконечно.
Укия дотянулся до бутерброда и развернул упаковку.
— На этот раз я голодал слишком долго. Макс, дай мне немного еды с собой, ладно?
— Хочешь сейчас еще сандвич?
Укия закивал головой и тут только заметил, кто именно стоит рядом с Крэйнаком — шериф Джаред Брыкающийся Олень. Так по крайней мере было написано на его значке. Серая отглаженная форма с наручниками и револьвером — вот уж действительно странный спутник! Укия тревожно кивнул своему возможному родственнику.
Шериф Брыкающийся Олень ответил тем же, и выглядел он не менее обеспокоенным.
От внимания Макса не ускользнул этот обмен любезностями, и детектив несколько напрягся.
— Я что-то пропустил? — пробормотал он, передавая Укии бутылку с водой.
