— Прости меня. — Укия старательно укутал Джареда и заправил одеяло. — Я вел себя как трус. Я не должен быть позволить им это сделать с тобой.
— А ты мог бы их на самом деле остановить?
— Не знаю. Но лучше уж было рискнуть, чем докатиться до такого.
— Щенок, а как твоя смерть помогла бы Зое?
— Я бы не умер.
И уж по крайней мере он совершенно не обязан выслушивать слова Ренни из уст Джареда.
Макс дожидался друга в сумрачной уютной гостиной.
— Мама Джареда отправилась за дедом. Он тут что-то вроде врача. Я попытался кое-что объяснить Кэссиди, не уверен, что получилось внятно, но она не задавала слишком много вопросов. Сейчас они с Сэм разыскивают черепаху. Похоже, она шастает по дому, где захочет.
Укия закрыл глаза и почувствовал. Как он и ожидал, Маленький Волшебный Ползун ощущался как и Киттаннинг — отдаленное эхо его самого. Но ответ приходил несколько более внятный, чем от малыша.
— Он где-то здесь.
Макс тревожно взглянул на юношу.
— После воспоминаний Ренни тебе было очень плохо. Ты уверен, что выдержишь?
Укия в который раз пожалел, что так плохо умеет лгать; ему было слишком страшно, чтобы убедительно произнести: «Со мной все в порядке». Да и Макс слишком хорошо его знал.
— Я не знаю. В Стае стараются не слишком часто меняться памятью. Как я понимаю, это стирает границу между тобой и другим.
— Ты никогда не говорил, что воспоминания Рении тебе мешают.
— Мы очень разные, поэтому я спокойно могу сказать, где он, а где я. Но я был Волшебным Мальчиком. Поэтому, когда я поглощу Маленького Ползуна, я могу снова в него превратиться.
— Вот дерьмо! — выругался Макс и резко потер подбородок. — Не уверен, что ты должен это делать. Ты рискуешь собственной личностью, чтобы отыскать пропавший космический корабль и какое-то устройство, которое, может быть, подсобит тебе в спасении других людей. А они, заметь, готовы убить тебя немедленно, если мы вообще доберемся до них раньше Стаи.
На какой-то момент Укия почувствовал облегчение — Макс прощал ему отступление перед лицом опасности. Но затем воспоминания окружили его — сколько раз они ничего не говорили Крэйнаку, как быстро и доброжелательно признала его Зоя, как спокойно Алисии было в его руках.
Защищай свой народ. Для этого ты был рожден.
Неужели медведь имел в виду именно это? Страх в сердце потихоньку улегся.
— Макс, я должен.
— А ты сумеешь определить, что тебе нужно? И как его использовать?
— Да. И скоро сможет Джаред.
Маленький Волшебный Ползун оказался большой черной черепахой, которая страшно разволновалась от встречи с «родичем». Из-под панциря показалась круглая любопытная голова на кожистой шее, от которой исходили волны недовольства.
Четыре пары глаз тревожно наблюдали, как Укия поднял черепаху на ладонь; сам он при этом ощущал знакомое покалывание. Неожиданно момент поглощения памяти показался Укии очень личным — и ему не хотелось сливаться с Ползуном на глазах у изумленной публики.
— Наверное, это лучше сделать в одиночестве. Держа черепаху, словно ребенка, Укия удалился в степь. Когда дом и прочие хозяйственные строения стали размером с детские игрушки, юноша сел на траву. Укия ждал, а страх тем временем сжимался внизу живота тугим комочком.
Он ждал.
И ждал...
Похоже, ничего не выйдет. В отличие от прочих воспоминаний этот совершенно не хотел воссоединения. Да, Ползун был страшно рад наконец-то увидеть родственника после стольких лет одиночества. Да, он жил в большой и дружной семье, но все равно не являлся ее частью. Для Ползуна Укия был кем-то вроде давно потерянного брата — он слишком долго жил самостоятельно, привык к этому и совершенно не воспринимал себя частью чего-то большего.
Укия горестно смотрел на черепаху. Мышь Ренни тоже не хотела с ним соединяться и покорилась, только когда он едва не убил ее. Но разорвать на части Ползуна — это действие требовало слишком много жестокости.
Неожиданно волны радости, исходящие от животного, прервались. Голова, хвост и все четыре лапы резко спрятались в панцире.
Укия внимательно оглядел скорлупу: да, расправиться с Маленьким Ползуном будет не так-то просто, он крайне силен, особенно для черепахи.
