– Я Мерлин,[14] сэр, – сказал он, улыбаясь весело и в то же время демонически, эту улыбку он тщательно тренировал. Я принц очарование, колдун, фонтан всех премудростей, я чудо своего времени!
– Уодроу!
Уодроу и Нил быстро обернулись на возмущенный возглас Бью, входящего в гостиную широким шагом и быстро сокращающим расстояние между ними. За мужем едва поспевала Розалинда.
– Разве я тебе не говорил, чтобы ты не болтал всему свету о нашем деле? – Бью говорил тихо, почти шептал на ухо Уодроу, но так, что Нил не мог его не услышать.
Уодроу гордо и почти воинственно выпятил подбородок, но рот закрыл, будто ловушку захлопнул, и не произнес больше ни слова. Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты, гордо подняв голову. Розалинда едва удержалась от аплодисментов. Уодроу предстал перед ней в совершенно новом свете и произвел на нее сильное впечатление.
Бью, поборов желание злорадно рассмеяться при виде того, как его шурин изумленно раскрыл рот, повернулся к Нилу, протягивая руку для приветствия.
– Давайте забудем о нем, да? Извиняюсь за то, что заставили тебя ждать, старина. Но у меня сейчас нет дворецкого, а я сам совершенно беспомощен, когда дело касается шейного платка. Твой выглядит совершенно великолепно, должен сказать. Может быть, мне стоит попытаться увести твоего слугу.
Тут было целых два комплимента по поводу галстука Нила, и, будучи человеком тщеславным, он почувствовал себя польщенным. Но это не означало, что он готов забыть странные высказывания Фитцклера или попытку Ремингтона заставить его замолчать. Но он сейчас помолчит, обдумывая все, и подождет развития событий, потому что он не тот человек, чтобы открывать все свои карты, не изучив шансы противника.
– Спасибо, брат, – сказал Нил, решив дать благословение на этот союз, хоть слово «брат» и застряло у него в горле, заставив долго откашливаться.
Он отвернулся от Бью и широко раскинув руки, обнял Розалинду и крепко поцеловал в щеку.
– Дражайшая сестрица. Как я счастлив за тебя. За вас обоих, – произнес он, снова поворачиваясь к Бью.
– Спасибо, Нил, – ответила Розалинда, отступая от Нила поближе к Бью.
Здесь воздух был чище, зловоние от лживых уверений Нила не так било в нос. Жаль, но Розалинда никак не могла почувствовать симпатию к Нилу. В самом деле, даже будучи замужней женщиной, она не могла избавиться от детского желания дать брату оплеуху.
– Я опасалась, что ты будешь недоволен тем, как тихо мы поженились, – сказала она ему, сдерживая самодовольную ухмылку, – но вся нация скорбит по поводу смерти нашего дорогого монарха, и мы с Бью решили ограничиться…
– Не нужно объяснений, дорогая, – прервал ее Нил, раздраженный пустым лепетом сестры. – Я очень рад, что ты обрела счастье. И подумать только, в роли купидона выступил именно я! Ты ведь никогда бы не встретилась с моим новым братом, если бы не мое дурацкое невезение в карты. Одно это настолько радует меня, что я могу пережить свое отсутствие на свадьбе. – Кроме того, – прибавил он, неспособный произнести три предложения подряд, не вставив туда хоть одну шпильку, – полагаю, тебе больше подходит быть матерью, нежели копаться в земле у церкви св. Леонарда, занимаясь археологическими раскопками, что ты и делала, когда я видел тебя последний раз. Тебе удалось что-нибудь раскопать, дорогая сестра?
«Ох, как хорошо было бы надрать Нилу уши, – подумала Розалинда. – А еще лучше было бы дать ему кулаком в нос». Но последний час Бью инструктировал ее, и теперь она сможет строго придерживаться сценария, придуманного ее гениальным супругом.
– Как чудесно, что ты снизошел до того, чтобы поинтересоваться, Нил, – весело сказала она. – На самом деле, я…
– Дорогая моя девочка, – протянул Бью, привлекая ее к себе. На лице его играла улыбка, хотя в синих глазах читалось предостережение, которое не упустил Нил. – Помни, что я тебе говорил, пожалуйста. Ты мне обещала не надоедать никому своим глупым, грубым увлечением. Дамы из общества никогда не смогут тебя понять, да сомневаюсь, что и Нилу это интересно. Его вопрос – дань вежливости в отношении своей младшей сестры и ее бессмысленных занятий. Да и зачем какие-то куски битых горшков светскому джентльмену, такому, как твой брат? Разве я не прав, Нил?
