Мы перешли от чистого повтора — «зеркала» — к экспериментам с редкими, непривычными видами оружия и их комбинациям. Фехтование двумя боевыми топорами… блоки, обводки… — очень непривычное занятие.
— Артёмий, ну что ты пристал к булаве с кинжалом! У Сухана и своё оружие есть. С изменяемой геометрией крыла.
— Это что такое? Покажи. А… Не, Иване, это… с изменяемой геометрией… в другой раз. Давай лучше попробуем полуторный меч с цепным моргенштерном…
Сухан делал, повторял, оттачивал, показывал… И — запоминал. На глазах превращаясь в очень высокопрофессионального бойца-универсала.
«Ходячий мертвец» — «универсальный солдат»? Увы — только наглядное пособие. Тренажёр. Как играть в большой теннис от стенки.
Повторить, показать приём, связку — великолепно. Учебный бой — прекрасно. Когда «все ходы расписаны». А вот если партнёр ошибается… Хорошо — если просто остановится. А то — продолжает молотить не глядя.
— Сухан, вот ты делаешь выпад копьём. А я — твой противник. Вот противник уходит вправо. Что надо сделать?
— Не знаю.
— Надо довернуться и со всей силы подтоком… Уййё… Ты, б…га, м…к не закопанный! Зомбяк пи…крылый! Ты ох…л?! Срань господня!
— Иване, перестань ругаться. А то боженька язык отх…ярит.
Никогда не видел безъязыкого попаданца. А должны быть — говорим-то мы всякое. Надо сдерживаться. Хотя бы на язык.
Но с зомби-то что делать? «Живой мертвец» — «Оружие первого удара»? Первый удар делает хорошо. А вот реакция противника… только если в рамках наработанного. Нарабатываем.
Одновременно — удваиваем группу обучающихся, интенсифицируем тренировки.
В реале — нагружаем меня, любимого, потому что Сухан от меня — никуда, а просто смотреть со стороны… Ничего, тяжело в ученье — легко в мученье. Работаем.
* * *
Как бы мне не было интересно заниматься саморазвитием в форме физкультуры или различных ремесленных дел, оставались и дела организационно-экономические. Все постоянно хотели кушать. «Дай мне детка…». Даю.
Едва стал санный путь, как погнали обоз в Смоленск. Два наших основных товара: штуки тонкого полотна-паутинки и кадушки колёсной мази. Пока Николай в городе, он, я уверен, сумеет их выгодно толкнуть. Чуть добавили образцов разной глиняной и деревянной посуды — пусть попробует потолковать на городском рынке.
А вскоре другой обоз привёз обновку: отца Никодима поставили-таки пресвитером в Невестино.
— О! Никодимка! Какими судьбами в наши края?
— Дык… эта… Владыко Мануил в благочестии своём соблаговолил поставить меня в приход Невестинский и благословил на подвиг пастырский.
— Это очень хорошо, что ты к нам заехал. У меня по твоей части — дел куча: крестить, венчать, отпевать…
— Да, боярич, наслышан я. Строишься ты сильно. Люди к тебе идут. Надобно освятить строения твои, исповеди от христиан православных принять, молебны отслужить, водосвятие провесть… Как рассчитываться-то будешь? Сам за требы заплатишь, или с людей твоих брать?
Вот же гнида!
Хотя… «всякий труд должен быть оплачен». Чистый бизнес, ничего личного. Но мне… «не по ндраву».
— Ты, голова пòпова, думай. Если ты ко мне по-людски, то и я к тебе по-человечески. Ты в вотчине даром службы отводишь — я тебе в Невестино незадорого помогаю. Поповское подворье там сгорело, церковка ободранная стоит… А — «нет», так — «нет». Всё через куны пойдёт. Вот, к примеру, придут вдруг лихие люди… или, ни с того, ни с сего — крестьяне бунтовать начнут…
Я радостно улыбался в лицо Никодиму. «С одной стороны нельзя не признать, с другой стороны нельзя не признаться»… Конечно, Аким, как вотчинный боярин, должен поддерживать в округе порядок и всемерно способствовать… Но случаются по жизни разные мелочи… типа — припозднились мы… а он-то уже того…
Никодим вылез из саней полный собственного, неизъяснимого словами, величия и глубокой уверенности в завтрашнем дне вплоть до дня Страшного Суда. Предполагаю, что он от самого Смоленска репетировал свою речь передо мной, выражение лица, интонации…
Как он, весь из себя с благодатью по самые ноздри и благословением епископским на бледном челе, торжественно въезжает, а тут я, типа смиренно подхожу под благословение пастырское, и, облобызав длань пресвитерскую, взыскую и алкаю наставлений и поучений…
