— Меч-то не сам бьёт — его человек ведёт. А у человека свойство такое. Почему — никто не знает.
— Как это?!
Я подозрительно посмотрел на Артёмия. Чего-то мне сомнительно… В разгар массового применения мечей и дубинок, при толпах гуляющих где ни попадя как бы мастеров кое-какого фехтования… Я недоуменно уставился на Акима. Тот немедленно выплеснул своё профессиональное раздражение:
— А я те про что?! Это ж мечники! Это ж… махать — машут, а мозгов-то нету! Только сказки выдумывают да гонором надуваются!
Тогда какого… ты меня этому учиться заставляешь?! Но — всё равно… Я снова обернулся к Артёмию. Тот бесконечно терпеливо улыбнулся и продолжил:
— Иване, когда объяснений больше одного — значит, нет ни одного. Одни говорят — «дело в мече». Есть, де, в мече на треть или четверть от кончика — «точка покоя». Клинок-то при ударе весь дрожит. Кроме вот этого места. На каждом клинке точка эта — по-разному. Вот, де, надобно её сыскать и ею бить. Удар, де, самый сильный. Другие говорят — «дело в руке». Дескать, всяк человек знает, что при ударе палкой на «четверть от вершины» — менее всего отдаёт в руку. Потому — всяк, даже и не думавши, от природы человеческой, свою руку бережёт и бьёт этим местом. Третьи говорят — «дело в голове». Как вой решил, что попал — так на меч давить перестаёт. А кажется ему так — когда вот эта часть, от половины до четверти клинка, дошла до цели. Иные говорят: «дело в страхе» — привычно человеку, что самый кончик — слабенький и легко ломается. Вот воин и бережёт клинок. Разное говорят, а смысл один: брехня. Забудь. Просто помни: бить надо вот этим, последним вершком. Этому — учатся. Только настоящий мастер — кончиком бьёт.
— Ага, понял. А почему у него, у меча Якова, кончик заточен? Ты же говорил — мечом рубят.
— Когда мастер Улфберт начал делать свои мечи, то изменил не только металл. Его мечи чуть легче старых. Но они ещё и тяжелее не к острию, а к рукояти. Рубить-то ими не так ловко, как старыми. У старых — удар ближе к топорному. А новыми — и колоть удобно. В последнее-то время кончики мечей и у нас на Руси затачивают. Брони-то меняются. Вот и мечи менять надобно. Панцирь или чешую — уже и колоть полезно.
Для меня вопрос моей безопасности… Человек, если кто не знает, просто воздушный шарик наполненной подкрашенной водичкой. Кровь, мозги, сопли, моча… Кто-нибудь хочет, чтобы из него мочу ножичком выпустили?
— Ивашко, будь другом, принеси брони, что мы из Смоленска привезли.
Из старой своей кольчужки я уже вырос. Нужно было подобрать что-то новое. Но — закрутился. Нет, дед, всё-таки прав. Дела-делами, а я тут как цыплёнок — может, шею и не свернут, но горлышко подрежут.
Куча кольчуг, принесённая Ивашкой и слугами, была, с грохотом и лязгом, вывалена на верстак. Я вытащил из кучи свою, привычную.
— Вот она моя. Кольчужка как кольчужка.
Между нами, мальчиками, говоря — неудобно. Одевать надо через голову, а она мне уже маловата. Каждый раз влезать в неё приходиться извиваясь. Застрять… в железе… — очень неприятно.
— Сеть железная. Ещё говорят: рубаха кольчужная, доспех кольчатый. Смотри, Иване, как сделана: один ряд — колечки сварены наглухо, другой ряд колечки склёпаны заклёпками. Плетение — «четыре в одном». Колечки из круглой проволоки. Проволока… ты пальцами-то попробуй смять. Мягкое железо. Не кованное, не закалённое. Женское. Говорят, что в этой мягкости — польза. Кольчуга под мечом не сразу рвётся, сперва — сминается-прогибается. Принимает в себя меч мягко, будто баба — уд мужеский. Отчего удар слабеет.
Артёмий сжал колечко в пальцах. Оно вытянулось в эллипс. Потом согнул по короткой оси. Раз пять согнуть-разогнуть — развалится.
— В иных странах эти колечки из прута делают, а наши мастера из расплавленного железа проволоку качелями тянут. Х-хе… На «Святой Руси» только девки да проволочники на качелях качаются. Сидит мужик на доске подвешенной перед горном — клещами ухватывает кончик, а ногам толкается. Качнулся — вытащил с сажень проволоки. Другой работник её быстренько, пока горячая, намотал на форму — палку. Эту палку с обмоткой — на подсеку — зубило в колоду вставленное, остриё вверх торчит. Стук-стук — куча колечек. Согнутых, разрубленных. Только-то и осталось: сварить-склепать-собрать. 15–20 тысяч колец на одну кольчугу. Отделать кайму по вороту, рукавам, подолу… год работы.
