Бэйли слушал пространную витиеватую речь своего партнера, внутренне усмехаясь. Для тех, кто знал, что Даниил робот, было понятно, что его напыщенная речь была попыткой не затронуть чувства никого из людей, ни Бэйли, ни Атлбиша. Для тех же, кто воспринимал Даниила, как представителя милитаризованной сверхмощной планеты Аврора, его речь звучала как завуалированная вежливой формой серия прямых угроз.
Атлбиш кончиками пальцев прикоснулся ко лбу.
— Я должен подумать, — наконец вымолвил он.
— Только не слишком долго, — резко сказал Бэйли, — в течение ближайших часов мне предстоит совершить несколько визитов, и не телеконтактов, а настоящих визитов. А пока… прервать контакт! — обратился Бэйли к роботу и откинулся на спинку кресла.
Самые разнообразные чувства бушевали у него в груди. Все, что произошло, не было им запланировано. Какой-то импульс толкнул его на неслыханную смелость, импульс, отчасти вызванный поведением Атлбиша, а отчасти рожденный его памятным сном. Сейчас, когда все было позади, он испытывал одновременно и удивление, и чувство гордости. Ну и задал он великолепному солярианину! Как бы хотелось ему, чтобы кто-нибудь из землян слышал, как он отчитывал гордого спейсера. Атлбиш выглядел таким типичным спейсером! Тем лучше, — думал Бэйли, — он получил то, что заслужил. Тем лучше. Одна мысль не давала Бэйли покоя. Почему он проявил такое рвение в вопросах личной встречи с обитателями Солярии? Он не вполне понимал себя. Конечно, такая возможность сильно облегчила бы его работу. Все это так. Но… Данный вопрос чересчур задевал его за живое. Когда он говорил на эту тему, ему казалось, что он готов сделать все, даже уничтожить стены своего дома. Но почему? Что-то в нем поднималось, не связанное ни с какими очевидными соображениями, даже с вопросом безопасности Земли. Но что? Он снова и снова смутно припоминал свой диковинный сон… солнце, солнце, ярко светившее солнце, проникавшее сквозь все слои в глубь залегшего под почвой царства Земли.
Даниил сказал задумчиво (насколько его голос мог выразить какие-то сходные с человеческими эмоции):
— Хотелось бы мне знать, коллега Элиа, достаточно ли безопасно ваше поведение?
— Вы имеете в виду, что опасно блефовать с этим типом? Но ведь получилось удачно, а? Кроме того, то, что я говорил, не вполне блеф. Аврора действительно интересуется тем, что происходит на Солярии. Поэтому вы — здесь. Кстати, благодарю, что вы не поймали меня на некоторой неточности.
— Совершенно естественное решение с моей стороны. Промолчать — означало причинить некоторое незначительное и косвенное неудобство правителю Атлбишу. Уличить вас во лжи означало бы причинить вам весьма значительный и непосредственный вред.
— Потенциалы сравнили, и больший выиграл? Не так ли, Даниил?
— Именно так, коллега Элиа. Полагаю, приблизительно то же самое, хотя и не в столь определенной форме, происходит и в человеческом мозгу. Однако, повторяю, ваше новое намерение не вполне безопасно.
— О каком новом намерении вы говорите?
— Я не одобряю вашего решения лично видеться с людьми. Предпочел бы для вас телеконтакты.
— Понимаю. Но я не нуждаюсь в вашем одобрении, Даниил.
— Но у меня имеются инструкции, коллега Элиа. Я не в курсе того, что именно сообщил вам правитель Груэр вчера во время моего отсутствия Но догадываюсь, что он сообщил вам нечто весьма важное, нечто, заставившее вас изменить свое отношение к проблеме в целом. На основании имеющейся у меня информации я могу предположить, что слова правителя Груэра касались общей ситуации на Солярии. По-видимому, на Солярии возник заговор, представляющий опасность для всех остальных миров.
Бэйли невольно потянулся к карману, где у него обычно лежала трубка, но отдернул руку. Отсутствие трубки неизменно вызывало у него чувство раздражения.
— Но на Солярии проживает всего двадцать тысяч человек, — осторожно заметил он, — какую опасность могут они представлять для других миров?
— У моих господ на Авроре, — сказал Даниил, — имеются какие-то опасения по поводу событий, происходящих на Солярии. Однако они не передали мне всей информации, которой располагают…
