— Значит, вы считаете, что видите меня? — шутливо спросила Гладия и слегка наклонила головку.
— Мне так кажется, — пробормотал Бэйли.
— Значит, вы не будете возражать, если я сниму свой пеньюар? — Она рассмеялась.
“Эта женщина дразнит меня, не следует поддаваться ее несколько фривольному тону”, — подумал Бэйли, но вслух сказал:
— Пожалуй, не стоит. Мне нужно поговорить с вами по делу. А все эти вопросы мы сможем обсудить как-нибудь в другой раз. Ладно?
— Может быть, вы предпочитаете, чтобы на мне была более деловая одежда, чем эта?
— Нет, мне все равно.
— Можно ли мне называть вас по имени, а не по фамилии?
— Если вам так хочется.
— Как вас зовут?
— Элиа.
— Ну, хорошо. — Она грациозно опустилась в кресло.
— Итак, поговорим о деле, — медленно начал детектив.
— Поговорим о деле, — откликнулась молодая женщина.
Бэйли чувствовал себя в затруднительном положении. С чего начинать допрос жены убитого? У себя, на Земле, он отлично знал, как проводить подобное расследование. Оно обычно начиналось с самых рутинных вопросов, ответы на которые часто были ему уже заранее известны. Но эти вопросы были необходимы. Они незаметно подводили к следующей более серьезной стадии допроса и заодно давали ему время и возможность составить хоть какое-то представление о человеке, с которым он имеет дело. Но здесь? Даже такое тривиальное понятие, как “видеть”, здесь, как оказалось, имеет совершенно иное значение, чем на Земле. То же самое может быть и с другими привычными ему понятиями. И тогда он сразу попадет в неловкое и невыгодное для себя положение.
— Сколько времени вы были замужем, Гладия? — наконец решился он.
— Десять лет, Элиа, — ответила она.
— А сколько вам лет?
— Тридцать три.
Бэйли почувствовал смутное удовлетворение. С тем же успехом он мог услышать в ответ, что ей сто тридцать три.
— Вы были счастливы в замужестве? — прозвучал следующий вопрос.
— Что вы имеете в виду? — неуверенно отозвалась Гладия.
— Ну как же, — Бэйли остановился. А что он действительно имел в виду? И что вообще считалось счастливым браком по солярианским понятиям? — Ну, скажем, вы часто встречались с вашим мужем?
— К счастью, нет. Мы ведь не животные, не так ли? Бэйли поморщился.
— Да, но ведь вы жили в одном и том же доме, и я думал…
— Конечно, в одном и том же, — перебила она. — Но у каждого из нас была своя половина. У него была очень важная работа, которая отнимала все его время, а у меня были свои дела. Мы вступали в зрительный контакт в тех случаях, когда это было необходимо.
— Но он все же встречался с вами и реально?
— О таких вещах неприлично говорить, но… иногда он приходил на мою половину.
— У вас есть дети?
Гладия вскочила с видимым волнением.
— Это уже чересчур!
— Стойте, стойте!.. — крикнул Бэйли и стукнул кулаком по спинке кресла. — Вы мне мешаете работать. Я расследую убийство, вы понимаете, убийство?!.. Причем убили не кого-нибудь постороннего, а вашего собственного мужа!.. В конце концов, вы заинтересованы в том, чтобы убийца был найден и наказан, или нет? Отвечайте мне.
— В таком случае, задавайте вопросы относительно убийства, а не…
— Я должен задавать всевозможные вопросы. Прежде всего, я хочу выяснить, огорчены ли вы тем, что произошло. Кстати, вы не производите впечатления убитой горем жены, — прибавил Бэйли с нарочитой жестокостью.
Гладия выпрямилась.
— Смерть молодого и полезного члена общества, а в особенности правителя, всегда огорчительна, — надменно процедила она.
— А тот факт, что убитый был вашим мужем, ничего не добавляет к вашим чувствам?
— Его назначили мне в мужья, и мы, ну… — она старалась подыскать слова… — Мы иногда по расписанию встречались друг с другом, и… если уж вы хотите знать, у нас не было детей, потому что мы не получили соответствующего предписания и… Но я не понимаю, какое все это имеет отношение к моим чувствам!.. — Она замолчала.
“Возможно, все это действительно разные вещи”, — подумал землянин. Многое зависит от порядков, существующих на Солярии, а вот как раз о них он, Бэйли, знал очень мало.
Он решил переменить тему.
— Я слышал, что вы лучше других знаете все обстоятельства убийства?
