Уитни широко улыбнулся. У него было хорошее простое лицо, и, когда он позволял себе искреннюю улыбку, сочетание белоснежных зубов и кожи шоколадного цвета делало его совершенно неотразимым.
— Будем считать, что я этого не слышал. А вы не слышали совета, который я сейчас дам: ограничиться при разговоре с сенатором самыми поверхностными фактами. А теперь внимание, лейтенант Даллас: этот джентльмен из Виргинии — самодовольный, надутый осел! К сожалению, этот осел наделен властью, так что глядите в оба.
— Слушаюсь, сэр.
Уитни посмотрел на часы и убрал папку и кассету в сейф.
— У вас еще есть время выпить чашечку кофе. Между прочим, лейтенант, — добавил он, когда Ева поднялась, — если у вас проблемы со сном, не пренебрегайте снотворным. Мне нужны бодрые подчиненные.
— Я вполне бодра.
…То, что сенатор Джералд Дебласс самодоволен, Ева поняла сразу. Еще меньше приходилось сомневаться в его надутости. А проведя несколько минут в его обществе, она пришла к выводу, что имеет дело с полным ослом.
Вернее, не с ослом, а с быком, не пожелавшим даже присесть, войдя в кабинет майора Уитни. Росту в нем было шесть футов, весу — все двести двадцать фунтов. Седые волосы сенатора были пострижены коротко и уложены волосок к волоску, так что голова казалась огромным гладким снарядом. Все на его лице — брови, нос, рот — поражало величиной.
Руки у сенатора тоже были большие. При коротком рукопожатии Ева обратила внимание, что кожа на его ладони гладкая, как у младенца.
Сенатор притащил с собой помощника и представил его как Деррика Рокмена. Этот подтянутый субъект лет сорока был сдержан, аккуратен, одет с иголочки — костюм в полоску и классический темно-синий галстук. У него было спокойное лицо с правильными чертами и тщательно выверенные движения. Он помог разъяренному сенатору снять толстое шерстяное пальто.
— Ну, вы что-нибудь сделали, чтобы найти чудовище, убившее мою внучку? — осведомился Дебласс.
— Все, что смогли на этот момент, сенатор. — Уитни тоже остался стоять, поскольку Дебласс предпочитал вышагивать по кабинету, как по галерее Сената в Вашингтоне.
— Прошло уже больше суток! — пророкотал Дебласс. — Почему вы поручили расследование всего двоим вашим сотрудникам?
— Из соображений безопасности, сенатор, — нахмурился Уитни и добавил: — Эти двое — мои лучшие люди. Ответственная за расследование — лейтенант Даллас. Она докладывает лично мне.
Дебласс перевел жесткий взгляд своих черных глаз на Еву.
— Чего вы добились?
— Нашли орудие убийства, определили время. Сейчас мы собираем улики и допрашиваем жильцов здания, а также работаем со списком личных и… деловых знакомых Шерон Дебласс. Я реконструирую последние сутки ее жизни.
— Любому дураку понятно, что ее убил кто-то из клиентов! — прошипел сенатор.
— На протяжении нескольких часов, предшествовавших убийству, у нее не было назначено никаких встреч. У последнего из клиентов — стопроцентное алиби.
— Уничтожьте его! — прорычал Дебласс. — Человек, согласный оплачивать сексуальные услуги, вполне способен на убийство!
Ева не улавливала связи между этими двумя способностями, однако, памятуя предупреждение начальника, согласно кивнула:
— Я работаю над этим, господин сенатор.
— Мне нужны копии ее записных книжек!
— Увы, сенатор, это невозможно, — спокойно проговорил Уитни. — Все улики, относящиеся к столь тяжкому преступлению, являются конфиденциальными.
Дебласс пренебрежительно фыркнул и кивнул Рокмену.
— Прошу, майор. — Рокмен достал из нагрудного кармана лист бумаги с печатью. — Настоящим документом начальник полиции предписывает предоставлять сенатору Деблассу доступ ко всем уликам и прочим следственным материалам по делу об убийстве мисс Дебласс.
Мельком взглянув на предписание, Уитни отложил его в сторону. Он всегда считал закулисные игры недостойным занятием и терпеть не мог, когда его в это втягивали.
— Я переговорю со своим начальством лично. Если предписание будет подтверждено, мы передадим вам все необходимые материалы к середине дня. Но хочу предупредить вас, сенатор: конфиденциальность — главное в процессе расследования. Если вы будете настаивать, это повредит делу.
