– Эбби!
– Отвали от меня!
– Я не хочу с тобой ругаться. – В его голосе слышалось сожаление, что ему самому совсем не понравилось.
Эбби продолжала двигаться вперед.
– Да ты не беспокойся, – кинула она через плечо. – Представим, что этого разговора не было. Пусть твой юрист оповестит меня, когда нужно освобождать кафе.
Люк подскочил к ней, схватил за руку и развернул к себе. По ее щекам текли слезы. Не в силах дольше сдерживаться, он протянул руку и смахнул их.
– Не надо, – прошептала она, но он ее не послушал, поскольку моментально представил, какой жаркий секс мог бы у них случиться, если бы все изначально пошло иначе.
Он опустил руку ниже и обвел пальцем контур ее губ.
Не пытаясь его остановить, она по-прежнему мертвой хваткой держала поводок. Люк стоял, одурманенный ее ароматом. Склонился к ней и поцеловал в губы.
Чувства, которые Эбби вызвала в нем пять лет назад, нахлынули снова.
Он понял, почему не забыл ее, почему так хорошо запомнил вкус и запах. Ее бедра прижались к его восставшему члену. Здравомыслие пригрозило его покинуть.
– Люк, – прошептала она, обвив рукой его шею.
Ясно одно: о продолжении и речи быть не может. На этом кусочке земли, пусть и окруженном двумя-тремя деревьями, никакого уединения, ни за что.
Но, господи, о чем он вообще думает?
Харлей вдруг залаял, тем самым положив конец его сомнениям. Видимо, заметил кошку или кролика. Он стал тянуть поводок. Эбби невольно отступила от Люка.
– Харлей! – грозно крикнула она.
Люк никогда бы не подумал, что будет так благодарен собаке.
– Мне пора, – буркнул он, пока она пыталась угомонить пса.
И, не дав ей возможности попрощаться, Люк отправился восвояси.
Через неделю Эбби заставила себя забыть о происшествии, которое окрестила про себя «неожиданным насилием».
Очевидно, у них обоих случилось помутнение рассудка. А ведь Эбби была уверена, что не наступит на те же грабли. Теперь-то уж она не жалкая клуша, которой была когда-то, а свободная независимая женщина.
Ближе к вечеру, когда Лори уехала за дочерью в школу и посетителей не осталось, Эбби решила закрыться пораньше.
Стояла промозглая погода, горожане отсиживались по домам. Когда открылась дверь, Эбби подумала, что помощница что-то забыла. Однако на пороге стоял Грег Хью.
У нее упало сердце. Настроения разговаривать с фотографом не было, и Эбби в очередной раз пожалела о том, что живет на втором этаже своей кофейни и не может просто сказать, что спешит домой.
Она заканчивала чистить кофемашину, когда Грег по-хозяйски облокотился на стойку.
– Что-нибудь слышно? – грубовато поинтересовался он, не удосужившись поздороваться.
Эбби оторвалась от работы и холодно посмотрела на него.
– Прошу прощения?
– Я сказал…
– Я слышала, что ты сказал. Но не понимаю, о чем речь.
– О застройке, – нахмурился Грег. – Ты что-нибудь о ней слышала? Наверное, ты уже ознакомилась с письмом юриста.
Меньше всего на свете Эбби хотелось думать о застройке и, особенно, о застройщике.
– Да, я его прочитала. И нет, ничего не слышала.
Грег фыркнул:
– По-моему, это какая-то подозрительная затея. А вот мне интересно, какую они предложат компенсацию.
– Компенсацию?
– Ну да. Они должны заплатить мне за полтора года, которые остались в аренде. Иначе даже не знаю, какое помещение смогу себе позволить.
– Ясно.
– Тебе-то хорошо, – сварливо выговаривал Грег. – Когда получишь от ворот поворот, твоя аренда уже истечет.
– А ты откуда знаешь?
– Сама говорила, что осталось полгода, не помнишь разве? К тому же ты знаешь этого парня. Может, он тебя заранее предупредит.
Эбби хотела соврать, что не знает никакого Морелли. Но, как знать, вдруг их видели вместе на прошлой неделе?
– Я сказала, что знаю эту компанию. А парень, кажется, крутился здесь на днях. Анонимно.
– Да ну?
Эбби запоздало поняла, что фактически призналась в знакомстве с Люком.
К счастью, Грег ничего не заметил. Видимо, подумал, что эту новость ей кто-то принес на хвосте.
– Так-так. Похоже, я видел Морелли. И даже сделал ему замечание.
– Да ты что?
Эбби сделала удивленное лицо. Она так старалась, чтобы Грег ничего не заподозрил, что не услышала, как открывается дверь. Немудрено, поскольку дверной колокольчик доживал последние дни.
