– Женщины всегда хотят отвезти меня домой. – Он задрожал еще сильнее, чем раньше. – А ведь я даже не знаю тебя.
В таком состоянии Блэйз не узнал ее, и, как ни странно, поняв это, она почувствовала себя смелее. Крисси решительно протянула ему руку.
– Вставай, – скомандовала она. – Я отвезу тебя обратно в поместье.
– Холодно, – произнес он.
С ее помощью Блэйз, шатаясь, встал, но тут же навалился на нее, прижав к дереву всей тяжестью своего тела. С трудом вырвавшись, Крисси направила его к дороге. Блэйз на удивление послушно уселся в машину, и они поехали по траве, объехав разбитый «порше».
Поместье Торбальд стояло в полной темноте. Крисси позвонила в старомодный звонок у парадной двери.
– Никого нет, – едва слышно пробормотал Блэйз. – Я всех отправил по домам. – У тебя есть ключ?
Она провела его в дом с заднего двора. Пройдя длинный лабиринт коридоров, они вошли в парадный холл. Здесь он свалился у подножия лестницы, всерьез обеспокоив се. Кое-как, уговаривая его как ребенка, Крисси помогла ему встать и подняться наверх. Чтобы найти его спальню, ей пришлось изрядно потрудиться, вытягивая из него указания. Там, завидев телефон, она набрала номер местного доктора. Блэйз вдруг внезапно узнал ее.
– О Господи, – невнятно произнес он и без предупреждения пододвинулся к ней. – Это же младшая Крисси Гамильтон… и подумать только, что я принимал тебя за робкую застенчивую девушку!
– Н-не понимаю, о чем ты говоришь. – Пытаясь высвободиться из его рук, сжавших ее с пугающей силой, она воскликнула: – Мне больно!
Он с иронией улыбался, сверля пьяным взглядом ее пылающее лицо.
– Крисси Гамильтон в моей спальне отчаянно разыгрывает из себя няньку… интересно… – усмехался он, заплетающимся языком произнося слова.
Почти загипнотизированная его сверкающим взглядом, дрожа от страха, Крисси пробормотала:
– Я не понимаю…
Блэйз притянул ее ближе, его рот сжался в одну жесткую линию.
– Оставь эти игры для мальчиков-подростков, дорогуша… Думаешь, я не знаю, чего ты от меня хочешь? – приторно сладким голосом прошептал он, оглядывая ее все тем же вызывающим взглядом. – Думаешь, эти огромные зеленые глаза недостаточно говорят за тебя? Когда ты так смотришь на меня, я точно знаю, чего ты хочешь…
Рассудок помутился: его близость полностью парализовала ее мысли. Жар его тела, запах его кожи опьянили ее. Она затаила дыхание, как будто боясь вздохнуть, каждый мускул ее тела был неестественно напряжен. Трепетное возбуждение, совершенно новое для нее, вносило беспорядок в ее мысли, лишая способности думать. И потом он поцеловал ее.
Это похоже на глупую строчку из песни, сказала себе Крисси, возвращаясь к реальности, но все еще дрожа от воспоминаний.
Чувства тогда полностью поглотили ее, они были так сильны, что она потеряла контроль над собой и всецело отдалась власти его горячих и нетерпеливых губ.
Мгновение… это заняло всего несколько мгновений, за которые она поняла, что у ее тела есть свои чувства и желания, неподвластные разуму. Никогда раньше Крисси не понимала, как безудержны могут быть желания плоти. И это оскорбительное для нее открытие совершилось под давлением Блэйза Кеньона. А ведь он даже не хотел ее! Он просто издевался над ней, понимая, что она желает близости с ним. С холодным расчетом он заработал себе очко. Крисси вечно будет помнить отвращение, промелькнувшее в его глазах, когда он оттолкнул ее от себя. Ему даже не нужно было говорить, что она толстая и противная, без малейшей капли привлекательности – взгляд говорил об этом за него.
Отодвинувшись от него, Крисси скатилась с кровати и испуганно забилась в угол. Потом началась словесная дуэль, во время которой она, все больше съеживаясь от страха, смотрела куда угодно, лишь бы не на него. И каким-то образом за эти несколько минут каждый уголок его спальни запечатлелся в ее памяти.
Во время разговора она старалась не слышать его слов. Блэйз был беспощаден. Он говорил, что при других обстоятельствах он бы и пальцем до нее не дотронулся, что она была очень глупой девкой, которая только что совершила огромную ошибку, и что если бы он был в состоянии вести машину, то отвез бы ее домой и рассказал бы ее отцу, что она натворила. Отец убил бы ее прямо на пороге. Крисси дрожала от страха, даже не пытаясь сказать что-нибудь в свое оправдание, потому что реакция ее тела разрушила эту защиту.
