Лицо Вана сразу же потемнело.
— Конечно же с ним все в порядке. Но это далеко не все, чего ты хочешь, — ответил он. — Узнав хоть что-то о нем, ты, несомненно, захочешь узнать больше. И этого уже нельзя будет остановить.
Сердцем она чувствовала, что с сыном все в порядке. Чего она действительно хотела, так это побыть со Стивеном, увидеть его, услышать голос, подержать его вновь на руках. Однако эта мечта была несбыточной. Ей ничего не было известно о том, кто его усыновил. Абсолютная конфиденциальность была неотъемлемой частью сделки. У нее отняли все права на него. Весьма вероятно, что она могла так и не встретить его до самой смерти.
И ей пришлось смириться с этим — по крайней мере, в своем сознании. Мать отказалась от своего ребенка, и дело было кончено. Но искорка надежды теплилась в сердце несчастной женщины, и она поддерживала этот огонек мыслью о том дне, когда Бог сжалится над ней и подарит ей сына вновь.
И Бог внял молчаливым мольбам. Письмо от Стива пришло через несколько дней после смерти Вана. Дина была в отчаянном состоянии. Жестокость происшедшего, потеря человека, который на протяжении большей части ее жизни был для нее не только мужем и деловым партнером, но и другом, ошеломила ее. Ее переполняла скорбь и печаль, негодование из-за жестокости судьбы и обида на Вана за то, что он так внезапно покинул ее. Ее охватили неясные предчувствия еще утром того дня, который, хотя она пока не знала этого, должен был изменить всю ее жизнь.
В тот день она плакала. Это были ужасные рыдания, от которых сотрясалось все тело, а прекрасное лицо ее осунулось. Чуть успокаиваясь, она начинала обвинять Вана. Ну почему он не пошел к доктору, когда его так мучили боли в груди?! Почему все списывал на чрезмерное увлечение острой пищей и хорошими винами? И в конце концов, почему он полетел на своем самолете? Ведь не было такой необходимости. Он мог спокойно полететь на эту встречу самолетом компании «Лиа джет» и попросить профессионального пилота сесть за руль. Но Ван любил свою «чесну». Он летал на ней, как только представлялась хоть малейшая возможность. Порой это выглядело так, словно он избегал пользоваться услугами «Лиа джет», лишь не желая наносить ущерб бюджету «Вандины».
«Ты не должен был этого делать!» — рыдала Дина. Любой нормальный человек давно бы осознал, что здоровье подорвано, и занялся бы лечением. Нормальный, обыкновенный — да. Но Ван таковым не был. Он был исключительной личностью, чью решительность нельзя было поколебать. Именно благодаря этому своему редкому качеству — удивительной решительности, Ван и добился успеха, из-за него же он и погиб.
Когда приступ отчаяния отступил, Дина спустилась вниз. Ее лицо было очень бледным, несмотря на нанесенную косметику. Глаза опухли и покраснели от бесконечных слез. Почту уже принесли. Дина забрала всю кипу доставленных бумаг и направилась в кабинет. Она взяла себя в руки и принялась за работу.
Как и в предыдущие дни, было очень много писем с выражением соболезнования, каждое больно резало по сердцу. Люди, присылавшие их, выказывали тем самым свое уважение к Вану, и позже Дина осознает, что добрые слова, которыми осыпали в письмах ее супруга, были для нее утешением. Но в тот момент, читая их, она испытывала жгучую боль: ведь они лишний раз напоминали о ее горе.
На одном из писем стоял штамп города Абердин. Почерк не был знаком, но многие из писем, которые она получала, приходили от незнакомых ей людей — деловых знакомых Вана, старых школьных друзей и совсем чужих, все они прочли сообщения о трагедии в газетах и считали необходимым написать его вдове. В основном письма были добрые, но попалось и несколько злорадных — их Дина незамедлительно бросила в корзину для бумаг.
По необъяснимым причинам Дину заинтересовало письмо с редкой маркой. Возможно, интуиция? Нет, вряд ли о ней можно говорить, учитывая ее тогдашнее состояние. Прежде чем очередной приступ рыданий охватил ее, где-то глубоко в сознании промелькнула неясная мысль, но тут же утонула в потоке печальных эмоций. Дина вскрыла конверт и извлекла кусочек бумаги. Письмо было написано шариковой ручкой на самой дешевой бумаге. Дина взглянула на адрес. Эпсилон Риг, Фортис Филд. Буровая вышка? Кого там мог знать Ван? Она прочла первые строки, и ее всю затрясло, листок упал на пол.
