– Чушь? Он нанял людей, чтобы они меня похитили. По-твоему, это чушь?
– Эштон мне все объяснил. У него не было другого выхода.
– И ты одобряешь это?
– Конечно, нет. Но что теперь об этом говорить? Ведь ты не пострадала.
– Не пострадала? Ты устроил мою свадьбу, словно выгодную сделку, после чего меня похитили люди Тревора, а он якобы спас меня и таскал по лесам и горам целых две недели. И ты еще говоришь, что я не пострадала?
– Твоя репутация осталась незапятнанной. Эштон позаботился об этом.
– Но речь идет о вещи гораздо более важной, чем моя репутация! – воскликнула Маргарет. – Вы двое устроили мою жизнь за меня. Как вы могли так поступить?
Ван Альден остановился и посмотрел на нее.
– Я делал это ради твоего счастья, – сказал он.
– В следующий раз, когда захочешь меня осчастливить, сначала посоветуйся со мной, папа.
Наступило молчание, и Тревор решил воспользоваться моментом.
– Хватит! – сказал он. – Мистер Ван Альден, я хотел бы поговорить с женой наедине.
– Эштон… – начал было Генри, но Тревор не дал ему договорить:
– Мистер Ван Альден, я вас уважаю, но прошу впредь не вмешиваться в нашу жизнь. Это проблема между мужем и женой, которую мы должны разрешить сами. Иначе Маргарет будет обращаться за вашим сочувствием всякий раз, когда мы с ней будем ссориться.
Ван Альден сжал губы. Он явно понял точку зрения Тревора и согласился с ней. Потому не стал больше ничего говорить, коротко кивнул своему зятю и вышел из спальни, не сказав больше ни слова.
– Папа! – крикнула Маргарет, но Ван Альден закрыл за собой дверь, даже не посмотрев в ее сторону. Она повернулась к Тревору: – Я ненавижу тебя.
Это прозвучало по-детски, и Тревор проигнорировал ее выпад.
– Мы едем в Кент, – сказал он, – и я предлагаю тебе переодеться во что-нибудь более подходящее для путешествия.
– Я не поеду с тобой в Эштон-Парк. Никогда. Я собираюсь встретиться с поверенным нашей семьи, чтобы он составил прошение об аннулировании нашего брака.
– Теперь уже поздно. Или ты забыла прошлую ночь?
– Не смей даже упоминать о ней! – воскликнула Маргарет и отвернулась, смахнув слезу. – Ты праздновал победу.
Какое-то время Тревор смотрел на нее. Ее била дрожь, она никак не могла успокоиться. Он понимал, что причинил ей боль, но не мог позволить себе пойти на поводу у жены, хотя и испытывал стыд.
– Для меня это тоже было важно, Мэгги, – тихо произнес он. – Я хочу, чтобы ты услышала меня, чтобы поверила мне.
– Поверила? После того, что ты сделал? Да я скорее поверю дьяволу, чем тебе.
– Ты доверяла мне настолько, что согласилась выйти за меня замуж.
– Это была ошибка, и я хочу исправить ее. – Маргарет повернулась к нему. – Если я не могу добиться аннулирования брака, то подам на развод.
– Ты шутишь. На каком основании?
Маргарет горько, с иронией улыбнулась ему и спросила:
– Ты похитил меня. Разве это не основание?
– Я не совершил ничего ужасного после того, как мы поженились. Суд будет учитывать только этот период. К тому же необходимо мое согласие на развод, а я ни за что его не дам.
– Мне странно слышать от тебя подобные заявления, – с издевкой произнесла Маргарет. – Мой дорогой муж, разве ты не знаешь, что за деньги можно купить все?
– Но только не развод в Англии, дорогая. Насколько я помню, за эти два дня я тебе не изменял. Я не сумасшедший, не двоеженец и не состою с тобой в кровном родстве. К тому же мы оба знаем, что я не импотент и не гомосексуалист. Других поводов для развода нет. Кроме того, чтобы начать бракоразводный процесс, тебе потребуются деньги. Вряд ли твой отец даст необходимую сумму. Он хорошо относится ко мне и одобряет наш брак. Для него очень важно общественное мнение, а развод неминуемо приведет к скандалу.
– Но у меня есть свои деньги!
– Которые после свадьбы переходят под мой контроль. – Видимо, Маргарет не задумывалась об этом раньше, потому что выражение ее лица изменилось. – Ты можешь подать на развод, писать письма поверенным, но будешь это делать в Эштон-Парке. – Он посмотрел на часы, которые вынул из кармана: – Сейчас три минуты десятого, мы уезжаем в девять тридцать. В твоем распоряжении двадцать семь минут. Служанкам нужно время, чтобы упаковать твои чемоданы, Если в девять тридцать тебя не будет внизу, я вернусь, перекину тебя через плечо и отнесу в карету. Мне все равно, что на тебе будет надето. Я ясно выразился?
