Тревор, видимо, почувствовал это и посмотрел на Маргарет.
– Я не кусаюсь, Мэгги, – ласково произнес он и продолжил массаж. – Ложись и расслабься.
Маргарет легла, но не могла расслабиться.
Тревор опустил ее ногу на одеяло и взялся за другую. Проделал все то же самое, что и с первой, завернул Маргарет в одеяло и поцеловал.
– Ложись спать, Мэгги, – сказал Тревор и лег рядом с ней.
Однако в душе Мэгги бушевала буря эмоций. Разве могла она уснуть?
Тревор постоянно ей говорит, что она красивая, просит ее доверять ему. Но Маргарет не верила мужчинам. Считала: всем им нужны ее деньги.
Но Маргарет хотелось думать, что он говорит искренне, что он полюбил ее, хотелось забыть о его репутации дамского угодника.
Два последующих дня Тревор почти не разговаривал с Маргарет. Не прикасался к ней, не говоря уже о том, чтобы поцеловать.
С каждой пройденной милей настроение его все ухудшалось. И когда Маргарет спросила, как долго еще им идти до Неаполя, Тревор едва сдержал гнев.
– Три дня назад я сказал тебе, что нам идти еще целую неделю. Зачем ты опять спрашиваешь меня об этом? – воскликнул он.
– Что с тобой? – удивилась Маргарет. – Никогда не видела тебя таким злым.
Тревор промолчал. Неудовлетворенное желание давало себя знать. К тому же когда вечером они остановились на ночевку, голова у него просто раскалывалась от боли.
Это было первым симптомом малярии, а настойку хинина унес с собой Хадриан. Они молча поели, и Тревор сразу же лег.
– Ты собираешься спать? – удивилась Маргарет. – Еще рано.
– Я устал.
– Плохо себя чувствуешь? – Маргарет склонилась над ним.
– Все нормально, – ответил Тревор. – Просто я устал, и у меня разболелась голова.
– Ты выглядишь совсем больным. – Маргарет дотронулась до его щеки.
Тревор отбросил ее руку:
– Ради всего святого, зачем ты меня мучаешь?
– Не понимаю, – ответила Маргарет.
– Не провоцируй меня, я сдерживаюсь из последних сил.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты прекрасно все понимаешь. Ты играешь со мной, и мне это не нравится. Ты знаешь, что я хочу тебя, хочу на тебе жениться. Я не забыл, как в Риме ты мне сказала, что не намерена становиться моей женой, но я надеялся тебя уговорить. Я не романтик, не намерен становиться перед тобой на колени и признаваться в любви. Но я не желаю терпеть это двусмысленное положение. Когда доберемся до Неаполя, я оставлю тебя с Корнелией и Эдвардом и вернусь в Англию. На этом наши отношения закончатся. Для меня мучение видеть тебя и знать, что ты не моя.
– Зачем ты все усложняешь? – воскликнула Маргарет.
– Тот же вопрос я могу задать тебе. – Тревор попытался встать, но Маргарет его схватила за рукав.
– А что с моими деньгами? Хочешь сказать, что они тебе не нужны?
– Врать не стану. Я человек небогатый, и любое приданое, которое даст за тобой отец, для меня очень важно. И все же ни одну богатую женщину я не просил стать моей женой.
– Ты не любишь меня. Ты вообще не веришь в любовь, – сказала Маргарет.
– Могу сказать лишь одно. Я не встречал ни одной женщины, ни богатой, ни бедной, которую я желал бы так сильно, как тебя. Именно поэтому я и готов провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Решать тебе.
Тревор поднялся и пошел прочь, не проронив больше ни слова. Он потерял последний шанс завоевать Маргарет. Тревор долго бродил по лесу, размышляя над тем, как было бы хорошо послать все к чертям и просто идти и идти вперед, пока Маргарет не останется далеко позади. К черту ее, к черту ее деньги, к черту ее невероятно соблазнительное тело и дурацкие представления о любви.
До чего же она наивна! Чтобы получить ее, он должен был всего лишь произнести три простых слова. Дать ей иллюзию. Всего лишь солгать.
Но Тревор не мог этого сделать, так что все его усилия напрасны. Он сгреб угли, накрыл плечи Маргарет одеялом и лег так, чтобы не касаться ее.
Тревор проснулся на рассвете. Головная боль усилилась. Маргарет еще спала.
Тревор подумал, что, если он искупается и побреется, ему станет легче. Но без хинина он не сможет остановить приступа.
Тревор снял рубашку, ботинки и носки и вошел в воду. Голова стала немного меньше болеть. Тревор вышел на берег как раз в тот момент, когда Маргарет проснулась.
