Они покинули Сору рано утром. В дополнение к обычному грузу на Хадриана взвалили еще и пеньковую сумку с едой, которую вручила им София. Тревор сказал Маргарет, что с таким количеством припасов они могли бы добраться до Алжира.
София и Густаво попытались отказаться от платы за свое гостеприимство, но Тревору каким-то образом удалось убедить их принять пятьсот лир.
– Ну, какую историю ты сочинил на этот раз? – спросила Маргарет, когда Тревор повернул жеребца на дорогу, ведущую к югу, вдоль которой среди пожухлой травы и молодой весенней поросли валялись обломки древнеримского здания.
– Мэгги, что ты имеешь в виду? – спросил Тревор. Но Маргарет не так-то просто было провести.
– Если на нас напали бандиты, откуда у тебя взялись деньги, чтобы заплатить Густаво и Софии?
– А, ты про это. Ну, нам же удалось сбежать на одной из бандитских лошадей, разве ты не помнишь? И в седельной сумке мы обнаружили немного денег.
– Нам очень повезло, – саркастически заметила Маргарет. – Ты врешь и глазом не моргнув.
– Это ложь во спасение, – сказал Тревор. – Мы должны были вознаградить Густаво и Софию за их доброту.
– Разумеется. Но меня удивляет, что ты можешь убедить кого угодно в чем угодно.
– Ошибаешься. Мне не удалось убедить тебя выйти за меня замуж.
– Ты даже не пытался. Сказал это таким тоном, словно все было предрешено заранее.
– А что я должен был делать? Опуститься перед тобой на колени и попросить твоей руки, сказав, что моя мамочка уже одобрила мой выбор и что все общество будет нам завидовать?
Образ Тревора на коленях, лепечущего признания, как это делал Роджер, был слишком комичным. Маргарет не выдержала и рассмеялась.
– То есть это не сработало бы, верно? – спросил он, смеясь вместе с ней. – Скажи, что должен сделать мужчина, чтобы завоевать тебя? Через какие испытания пройти? Прискакать за тобой на белом коне, убить дракона и увезти тебя в прекрасный замок?
Маргарет притворилась, будто обдумывает его слова, а потом проговорила:
– Такой вариант, пожалуй, устроил бы меня.
– Нет, не устроил бы. Я уже сделал это, но ты не воспылала ко мне нежными чувствами. Правда, Хадриан черный, а не белый, Эмилио больше похож на змею, чем на дракона, а что касается замка… – Тревор жестом указал на руины вдоль дороги, – то он не очень-то прекрасен. У него явно протекает крыша.
Поразмыслив, Маргарет пришла к выводу, что Тревор прав. Он хоть не рыцарь на белом коне, но он спас ее.
– Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь. Прости меня, пожалуйста.
– Забудь об этом. Мне не нужна твоя благодарность.
– А что тебе нужно?
– Чтобы ты принимала меня таким, какой я есть.
– А какой ты? Как только я начинаю думать, что поняла тебя, ты меняешься. Общаться с тобой – все равно что стоять на зыбучем песке.
– Ты должна доверять мне.
– Доверять? Не так это просто. То ты предлагаешь мне дружбу, то говоришь, что собираешься меня соблазнить. Так кто ты? Злодей или герой?
– И то и другое, Мэгги. Почему все должно быть либо черным, либо белым?
– Не знаю, – растерянно произнесла Маргарет. – Скажи, в тебе больше зла или добра?
– Это тебе решать, – помолчав, ответил Тревор.
С той ночи, которую они провели в пещере, прошла неделя. За это время Тревор ни разу не прикоснулся к ней. Маргарет не забыла его страстные ласки и терялась в догадках. Почему вдруг он к ней охладел?
Они ехали на юг, по направлению к Неаполю, и пейзаж постепенно менялся. В отличие от суровых Абруццких гор здесь все зеленело и цвело. Серо-зеленую листву оливковых деревьев ласкал мягкий, теплый ветер, а луга пестрели весенними цветами. На одном из таких лугов они остановились, чтобы пообедать. Удобно устроившись на одеяле под оливковым деревом, достали сумку с провизией, которую им дала София, и наелись до отвала. Тревор лег на одеяло с яблоком в руках, а Маргарет отправилась погулять в ближайшую рощу.
