Тревор ответил, качая головой:
– А я-то считал, что дамы проигрывают мне только потому, что делают это хуже меня. Что ж, еще одной иллюзией меньше.
Маргарет рассмеялась:
– Посмотрим, как ты сыграешь на этот раз.
Она достала из коробки белую фигуру, но Тревор вырвал ее из руки Маргарет прежде, чем она успела поставить ее перед собой на доске.
– Поскольку мы не делаем скидку на пол игрока, значит, не даем даме право первой начинать игру. – Он вытащил из коробки черную пешку и спрятал руки под столом. – Все ради духа честной игры, конечно, – добавил Тревор, вынимая руки, сжатые в кулаки.
Маргарет не могла поспорить с этим, хотя привыкла к тому, что в шахматах женщинам дозволялось делать первый ход. На мгновение она замешкалась, а потом указала на левую руку. Тревор разжал кулак. На его ладони лежала черная пешка. Он подал ей фигуру со словами:
– Похоже, сегодня удача на моей стороне.
– Да, и она тебе скоро понадобится, – с улыбкой ответила Маргарет.
Они расставили фигуры на доске и со всей серьезностью приступили к игре. Тревор начал ходить с королевской пешки, Маргарет ответила ему пешкой, стоявшей перед слоном. Скоро они оба сконцентрировались настолько, что не заметили, как Густаво придвинул к ним свое кресло, чтобы посмотреть на игру.
Маргарет играла очень хорошо. Тревор был удивлен этим, но не потому, что она была женщиной, а потому, что он не думал, что ей хватит терпения для шахмат. Маргарет изучала доску, а он в это время смотрел на нее. Ее темные брови были сурово нахмурены, губы упрямо поджаты, и Тревор понял, что недостаток терпения она с лихвой искупала упорством и настойчивостью. Как и он, Маргарет любила выигрывать.
Вечер подходил к концу. София и Густаво пошли спать, оставив их в комнате одних, поглощенных игрой в шахматы. Тревор наконец понял, какой стратегии придерживается Маргарет. Она была здравой, и Маргарет просчитывала каждый ход, медленно приближаясь к намеченной цели. Но в итоге ее однобокая настойчивость стоила ей игры. Тревор позволил Маргарет шаг за шагом осуществлять свой план, и вскоре она решила, что загнала его в ловушку.
– Шах, – объявила Маргарет, делая ход ладьей.
– Шах и мат, – сказал Тревор, двигая вперед коня.
Маргарет разочарованно опустила плечи.
– Я не заметила его, – со вздохом призналась она. Тревор с улыбкой произнес:
– Ты хороший игрок, Мэгги. Но тебе не хватает гибкости.
– Хочешь сказать, что пока мы играли, ты знал, каким будет мой следующий ход?
– Не каждый ход, – смеясь, ответил Тревор, глядя на ее мрачное выражение лица. – Были моменты, когда ты по-настоящему удивляла меня.
– Чудовище. А я не могла предугадать и половину твоих ходов. Это очень унизительно. Иногда мне казалось, что, может быть, ты выпил лишнего за едой.
– Даже если ты и права, то что в этом плохого? Вино было очень хорошим, и София то и дело подливала его в мой бокал.
– Я видела. Никогда не встречала таких гостеприимных людей. Они отнеслись к нам как к членам семьи.
– Ну, когда семья такая большая, то еще двое мало что значат. – Тревор рассмеялся. – Ты знаешь, что у Софии с Густаво девять детей и двадцать шесть внуков?
– Боже мой! Представляешь, какая это большая ответственность?
– Это одна из причин, почему ты не хочешь выходить замуж? – спросил Тревор. – Потому что дети – это ответственность, которая тебе не нужна?
Заявление Тревора поразило Маргарет. Она откинулась на стуле и уставилась на него.
– Я не против замужества, – сказала Маргарет.
– Да? А мне показалось, что против.
– Ты говоришь так потому, что я не хочу выходить замуж за тебя, – возразила Маргарет.
– Что ж, должен признаться, что как мужчина, который может много чего предложить будущей супруге, твое горячее сопротивление такой возможности действительно ранило мою гордость. – Он непринужденно пожал плечами. – Но я справилсяс этим.
– Да?
– Только дурак, Мэгги, станет преследовать женщину, которая его не хочет. А я не дурак.
– Я никогда не говорила… – Она замолчала и закусила губу. – Я никогда не считала тебя дураком, – сказала Маргарет.
– Дело в том, что ты ищешь настоящую любовь, – легкомысленным тоном заметил Тревор. – Не так ли?
