– Если он узнает об этом, – заявила она, – то сначала придет в ярость, а потом простит меня и поверит любым моим объяснениям. Он всегда верит мне. Он любит меня.
– Пока – да.
Скептический тон Тревора, его циничная ухмылка на мгновение поколебали самодовольное тщеславие Изабеллы. Она посмотрела на него с некоторой растерянностью и спросила:
– Разве ты не веришь в любовь?
Тревор рассмеялся:
– Дорогая, после того, что произошло между нами, как ты можешь задавать мне такие вопросы?
– Я говорю о чувстве, а не о том, что произошло между нами.
– Это одно и то же.
Изабелла нахмурилась.
– А чего ты ожидала? Что я буду сходить по тебе с ума, как и твой муж? Не хмурься, милая. Я знаю, что тебе от меня нужна была совсем не любовь. И я – не Луччи. Я не позволю, чтобы мною манипулировали и делали из меня дурака. – Он помолчал и потом добавил: – Не притесняй его слишком круто. Даже самая пылкая страсть может со временем перегореть.
Изабелла встала на колени и откинула с плеч темные волосы, демонстрируя Тревору все свои прелести.
– Ты так думаешь? – спросила она.
Тревор окинул ее изящное тело долгим изучающим взглядом, а потом сказал то, что она ожидала услышать:
– Нет. Пожалуй, нет.
– Не забывай меня, Тревор, – прошептала Изабелла.
– Никогда, – ответил он. – Я буду помнить тебя и эту чудесную ночь до конца дней своих.
Изабелла откинулась на подушки, ее губы тронула удовлетворенная улыбка. Тревор вышел из спальни. Но в тот момент, как за ним закрылась дверь, он тут же забыл о ее существовании.
Италия, 1832 год
Маргарет Ван Альден размышляла о том, можно ли умереть от скуки.
Сейчас дамы пили чай. По мнению Маргарет, это было ужасное мероприятие, с которым следовало покончить как можно быстрее. Уже больше часа они обсуждали погоду, скандальные лондонские сплетни, а также плачевное состояние здоровья всех собравшихся.
– В Англии сейчас ужасно, – сказала герцогиня Арбэтнот. – Леди Мортон написала мне, что дожди сводят ее с ума. – Герцогиня поставила чашку на блюдце и продолжила: – Нам несказанно повезло, что мы сейчас находимся в Италии. В это время года тут так мило. Сельский пейзаж просто прекрасен!
Маргарет с тоской посмотрела в окно, сквозь которое проникали яркие лучи средиземноморского солнца. Она не понимала, почему они обязаны сидеть в этой пыльной гостиной. Вот бы сбежать отсюда под любым предлогом. Маргарет как раз перебирала в уме различные варианты побега, когда появился Джузеппе, дворецкий, и доложил:
– Прибыл лорд Хаймс.
Леди стали поспешно поправлять прически и платья. Лорд Хаймс сначала, как положено по этикету, поприветствовал замужних дам, затем подошел к Салли и Агаве и лишь потом к Маргарет.
Его взгляд выражал явное восхищение, не оставляя сомнений в том, что он пришел сюда ради нее. Но в глазах лорда Хаймса читался также трезвый расчет, как будто он сейчас смотрел на дорогую картину, которую собирался приобрести. Маргарет в который раз почувствовала себя вещью, которую выставили на аукционе, чтобы продать джентльмену с самым высоким титулом.
– Мисс Ван Альден. – Он нагнулся к ее руке и коснулся губами пальцев. Поцелуй был коротким, поскольку Роджер Гастингс никогда не переступал грань дозволенного. Маргарет он казался невыносимо скучным.
Лорд Хаймс отпустил ее руку и отошел. Маргарет подождала, пока ее новый гость уселся, принял чашку чая и ответил общими фразами на вопрос герцогини о его здоровье, а потом преувеличенно тяжело вздохнула и приложила руку ко лбу. Все в комнате посмотрели на нее с тревогой. Все, кроме Корнелии. В ее взгляде читалось недоверие.
– Ох, – опять сказала Маргарет и поникла в кресле, с нетерпением ожидая услышать тот самый вопрос, который поможет ей сбежать отсюда.
Его задала леди Литтон:
– Маргарет, дорогая, ты плохо себя чувствуешь?
– Моя голова, – пробормотала Маргарет. – Она буквально раскалывается от боли. Я должна прилечь. Прошу меня извинить. – С этими словами Маргарет направилась к двери. Но как только вышла, со всех ног помчалась по коридору, а потом вверх по лестнице. Оказавшись в передней комнате своих покоев, девушка с облегчением перевела дух. Наконец-то она в безопасности. Слава Богу, все позади.
