Вейн и Финдейл двигались так, словно долгий, выматывающий путь не значил для них ровным счетом ничего. Если не считать бессильно обвисшей руки, загадочное творение юр-вайлов не выказывало ни малейших признаков слабости. Для каких бы целей ни предназначали его создатели, результат их трудов был безупречен. Ну а Обреченный уже давно доказал, что никакие невзгоды над ним не властны.
Повсюду, насколько мог видеть глаз, расстилалась однообразная ледяная равнина. Казалось, нигде, до самых пределов мироздания, не осталось ничего, кроме холода. В лучах низкого сурового солнца лед сверкал так ослепительно, что Ковенанту приходилось щуриться изо всех сил, пока кровь не застучала в висках. Мороз забирался под одежду, норовя проникнуть в каждую складочку и застежку. Ледяное безмолвие нарушалось лишь хриплым дыханием и топотом ног. На каждой выбоине Ковенанта швыряло на уложенную рядом с ним вязанку дров. Ему оставалось лишь хмуро съежиться и поплотнее подоткнуть одеяла.
Падение Первой застало Ковенанта врасплох — он и видел-то лишь маячившее впереди расплывчатое серое пятно. И тут неожиданно это пятно пропало из виду.
Провалившись в припорошенный снегом пролом, Первая ударилась грудью о ледяную кромку, несколько мгновений судорожно цеплялась за нее, а потом соскользнула вниз.
Красавчик, отставший от жены на четыре или пять шагов, без промедления прыгнул, чуть ли не нырнул головой вперед, надеясь на лету ухватить ее за руки. Однако он опоздал, а сила броска увлекла на скользкий край провала и его самого. Не удержавшись на льду, Красавчик полетел вслед за супругой.
Почти мгновенно — насколько это было возможно на гладком льду — Хоннинскрю и Сотканный-Из-Тумана остановили сани. Те, в которых сидела Линден, едва не перевернулись, но Кайл успел удержать их и поставил обратно на полозья.
Выбравшись из саней, Ковенант встал на ноги. Хоннинскрю и Сотканный-Из-Тумана спешно сбрасывали постромки. Финдейл и Вейн замерли на месте. Тем временем Кайл оказался уже на полпути к полынье.
Ковенант достиг ее одновременно с Великанами, да и Линден отстала от них разве что на шаг. Кайл, словно позабыв о неотложных делах, стоял на самом краю и смотрел вниз. А в нескольких футах ниже края висели Первая и ее муж. Пролом оказался лишь ненамного шире плеч Великанши, и, расставив руки, она смогла удержаться между его стенками. А еще ниже, неуклюже обхватив бедра жены, болтался Красавчик. Прямо у него под ногами осыпавшийся в полынью снег уже растекался серой кашицей. Там стояла вода.
— Камень и море! — выдохнул Красавчик, подняв глаза. — Поторопитесь!
Однако капитан и Сотканный-Из-Тумана не нуждались в понуканиях. Хоннинскрю распластался возле пролома так, что его руки и плечи зависли над краем, тогда как Сотканный-Из-Тумана держал его за ноги. Дотянувшись до Первой, капитан рванул ее на себя, и уже в следующее мгновение она выбралась из пролома и вытащила за собой мужа.
Выглядела она так, будто ничего не случилось, зато Красавчик тяжело дышал, а его узловатые руки дрожали.
— Камень и море! — снова промолвил он. — Я — Великан и люблю богатые событиями путешествия. Но, должен признаться, такие приключения мне вовсе не по вкусу…
Помолчав, он облегченно вздохнул, выпустив целое облако пара и оскалив зубы в усмешке.
— К тому же я малость подрастерялся. Затеял спасать жену, а вышло как раз наоборот — она-то меня и удержала.
Первая коснулась рукой его плеча.
— Ты слишком порывист. Бросился мне на выручку сломя голову, вот и не удержался.
Затем она обернулась к Хоннинскрю, и голос ее зазвучал тверже:
— Капитан, мне кажется, нам придется отклониться к северу. Лед ненадежен.
— Айе! — проворчал Великан. С тех пор как ему пришлось признать необходимым расстаться со «Звездной Геммой», в голосе его постоянно слышалась горечь. — Но ведь мы торопимся, а северный путь длиннее. Да и продвигаться по льду там будет труднее — он хоть и толстый, но зато не такой ровный. К тому же ты сама знаешь, что север опасен.
Первая неохотно кивнула. Некоторое время она молчала, а потом вздохнула и выпрямила спину.
— Ладно, попробуем и дальше двигаться на запад.
