Потом он проснулся, и все грезы исчезли. Оживленные хлопоты Морского Соуса и Золы-В-Очаге заставили его предположить, что уже настал новый день. Ковенанту стало стыдно, что он проспал так долго. Он присел и увидел опустевший топчан Линден. Ни ее, ни Сотканного-Из-Тумана на камбузе не было. Зато бесстрастный, словно не знающий, что такое нетерпение, Кайл невозмутимо стоял на своем месте.
Заметив, что Ковенант открыл глаза, харучай промолвил:
— Ты вовремя проснулся, юр-Лорд. Уже утро. Те, кто уходит, уже начали собираться в дорогу.
Ковенанта пронзила боль.
Окружавшие его люди делали для него все возможное, и только он никогда и ни к чему не был готов вовремя. С усилием поднявшись на ноги, Ковенант принял поданную Золой-В-Очаге миску с кашей и торопливо принялся за еду. Проглотив сколько мог, он шагнул к двери — ее предупредительно распахнул Кайл — и вышел на освещенную утренним солнцем палубу. Яркий, отражавшийся от ледяного зеркала свет резал глаза, но, прищурясь, Ковенант сумел разглядеть фок-мачту и стоявших у борта Великанов.
Его появление было встречено приветственными восклицаниями. Матросы расступились, и он оказался рядом с Линден, Сотканным-Из-Тумана, Первой, Красавчиком и Хоннинскрю.
Красавчик и Линден выглядели куда более крепкими и бодрыми, нежели в предыдущий день, но Линден избегала встречаться с Ковенантом взглядом, словно не доверяла ему. Первая устремила свой ястребиный взор за борт. Хуже всех выглядел Хоннинскрю — казалось, он не спал всю ночь, разрываясь между желанием и долгом.
Бросив взгляд за борт, Ковенант увидел, что изготовленные Яростным Штормом сани уже спущены на лед. Они были основательно загружены мешками и коробками с припасами, размещенными так, чтобы на каждых санях мог устроиться хотя бы один пассажир.
Завидя Ковенанта, Первая повернулась к Севинхэнду, Яростному Шторму и другим Великанам:
— Вот и пришел час расставания, — провозгласила она. Морозный воздух делал ее голос особенно резким и звонким. — Опасность велика, ибо Поиск больше не направляет провидец — Трос-Морской Мечтатель. Но, тем не менее, все мы в соответствии с принесенным обетом следуем к намеченной цели, а потому я не испытываю страха. Мы смертны, и мысль о возможной неудаче не может не удручать нас. Однако мы не обязаны преодолевать все и вся. От нас требуется одно: крепко держаться при сильном ветре, а уж там будь что будет. На всех морях не нашлось бы команды, более подходящей для такой работы, чем вы — те, кто остается на борту «Звездной Геммы». Так чего же, спрашивается, нам страшиться? Поэтому я оставляю вам единственное указание — как только сойдет лед, плывите следом за нами. Направляйтесь к Прибрежью, туда, где прежде жили наши собратья. Но если вы не застанете нас там — и не получите от нас никакого известия, — бремя Поиска будет возложено на ваши плечи. Исполняйте свой долг, не страшась никого и ничего. Покуда Землю оберегает хотя бы одно отважное сердце, о победе Зла говорить рано.
Тут она умолкла и посмотрела на Красавчика так, будто ее удивили собственные слова. Тот ответил ей лучащимся взглядом. Глаза Севинхэнда наводили на воспоминания о несравненном мастерстве, спасшем «Звездную Гемму» от военных кораблей Бхратхайрайнии. Взгляд Яростного Шторма был суров и бесстрастен, словно грядущее, каким бы оно ни было, не властно было устрашить ее. Да и все моряки, несмотря на крайнюю усталость и грозящую им опасность, светились от гордости. Сердце Ковенанта сжалось: он не представлял, как сможет расстаться с ними.
Но другого выхода у него не было. Первая уже спускалась по трапу, Красавчик следовал за женой. Они не были в ответе за судьбу мироздания, но жизнями своими рисковали в той же степени, что и он. Жестом Ковенант приказал Кайлу спускаться по трапу первым, чтобы в случае нужды тот мог поддержать его. Затем Ковенант поставил ногу на обледеневшую ступеньку и, преодолевая головокружение, стал спускаться вниз. Ступив на лед, Ковенант неверной поступью заковылял по его коварной поверхности к большим саням. Линден шла следом: волосы вились по ветру, словно знамя ее решимости. Сотканный-Из-Тумана, по-прежнему упорствующий в своем желании служить Избранной, шагал за ней. Замыкал шествие Хоннинскрю. То и дело он порывался вернуться — не иначе как для того, чтобы отдать множество прощальных распоряжений Севинхэнду и Яростному Шторму. Однако помолчав — молчание его походило на беззвучный крик, — он все же оторвался от своего корабля и присоединился к отряду.
