Взорвался, словно его сердце не могло больше удерживать клокочущую магму внутри.
Неистовая бездонная тьма, испепеляющая и ревущая, обрела волю. Руки Ковенанта были простерты вперед, словно он молил о мире, но из располосованных пальцев извергалась наружу отравленная порчей смертоносная дикая магия. Вся его плоть, сами его кости почернели, приняв цвет порчи, нетронутыми ею оставались лишь серебристый кружок кольца и средоточие страсти.
На-Морэм отступил на шаг или два и еще выше поднял свой жезл. Железный треугольник изверг багровый огонь, жар которого способен был плавить камень. Злобная квинтэссенция Ядовитого Огня пронизывала Ковенанта, стремясь выжечь его изнутри. Но он шел вперед сквозь пламя.
Гиббон убивал жителей Страны, чтобы питать их кровью Ядовитый Огонь и Солнечный Яд. Оставшимся в живых он внушал, что, для того чтобы выжить, они должны проливать кровь друг друга. Он наполнил Ревелстоун скверной.
Драгоценные реликвии прошлого падали и разбивались вдребезги. Хоннинскрю напрягался изо всей мочи, тщетно силясь вырваться из каменного плена. Кайл схватил Линден в охапку и оттащил в сторону, подальше от места, где шла битва стихий. Гиббон наслал Мрак, изуродовавший предвратный зал. Он послал ни в чем не повинных слуг в бой, на верную гибель. Он внушил Линден ужас, заставив ее поверить в неизбывность наследственного проклятия. И явился сюда, желая принудить Ковенанта обратить драгоценное для него прошлое в хворост и трут.
Мощь Ядовитого Огня, исходящая от жезла Гиббона, была столь велика, что Ковенант едва не рыдал, видя, как гибнет рукотворная красота. Разноцветные кусочки мозаики воспламенялись прямо под его ногами. Он шел к пылающему сердцу Расточителя, словно туда вела его собственная судьба.
Всесокрушающей мощью обрушился он на на-Морэма.
И потерпел неудачу.
Воздух и свет перестали существовать. Соприкоснувшись с пламенем, бесценные реликвии обращались в ничто. Ближние колонны начали плавиться, по полу пошла рябь. Еще никогда Ковенант не высвобождал столь свирепую и неодолимую силу.
И все же на-Морэм не уступал.
Лорд Фоул все спланировал превосходно. Гиббон-Опустошитель оказался загнанным в угол. Отступать было некуда, а потому он более не колебался. А Ядовитый Огонь был слишком силен. Конечно, сам Ковенант обладал большей мощью, но он не отважился использовать ее всю. Горький привкус сознания этого заставлял Ковенанта чувствовать, как вокруг смыкается сама смерть, и отчаяние его превосходило все мыслимые пределы.
Он хотел кричать, вопить, выть — так, чтобы услышали небеса. Услышали и обрушились на него.
Но прежде чем успела разорваться ткань мироздания, Ковенант понял, что ответ он уже знает. Нести то, что должно, как бы ни было трудно. Наверное, это возможно, раз он уже зашел так далеко, и у него еще оставался выбор. Безусловно, цена будет высока, но все, что угодно, предпочтительнее нового Ритуала Осквернения, в сравнении с которым свершенное Кевином могло бы показаться мелочью. «Да, — сказал он себе, впервые сознаваясь в этом. — Я и есть дикая магия».
Собрав осколки воли, он удержал себя, у самого края пропасти. Но катастрофа надвигалась: Ковенант не мог погасить тьму и знал, что, если не погасит ее очень скоро, она убьет его. Порча пожирала его жизнь. Пожирала, но пока еще не пожрала. Лицо Ковенанта исказила невыразимая боль, но он принял это тягостное решение.
И, отвернувшись от Гиббона, зашагал прочь. Но когда Ковенант повернулся в сторону Линден и Кайла, взглядом прося у них прощения, в Зал Даров ворвалась Ном, преследуемая Первой.
При виде страшных разрушений и отчаяния на лице Ковенанта Великанша остолбенела. Но песчаная горгона метнулась к на-Морэму, словно увидела в нем давно чаемую добычу.
Пролетев мимо Ковенанта и оттолкнувшись от мозаичного пола, горгона врезалась прямо в багровое средоточие силы Гиббона.
И была отброшена прочь, словно надоедливый щенок. Даже песчаная горгона не могла выстоять против Ядовитого Огня.
Однако Ном, воплощавшая в себе разрушительную ярость, не ведала страха и не могла принять поражения. Она ощутила меру могущества Гиббона, но это не обратило ее в бегство и не отбило желание нападать. Песчаная горгона изменила тактику.
