- Что ж, я знал, что Чижевскому всегда везло больше, чем мне. Мосты сожжены, а посему покоримся нашей судьбе-индейке.
- Тысячу раз слепец! - она возмущённо подёрнула плечами; немного помолчав, открыто и смело выпалила, глядя Егору в глаза:
- Неужели ты и в самом деле не видишь, что всё это время я жду только тебя?..
- Так не ждут, - усмехнулся Егор. - А как же тогда Чижевский?..
- Эдик - момент из жизни. Он лишь скрашивает мое одиночество своими остротами.
- Вот в том-то и дело, - нашёлся Егор. - Ты любишь, чтобы тебя "скрашивали". А жене морского офицера, знаешь ли, частенько приходится быть одной.
- Хорошо же ты знаешь меня, Егор, - и предупредила, рассерженая донельзя: - Ты ещё здорово об этом пожалеешь. Не тебе последнему дано сжигать мосты...
Звуки танго ещё не успели затихнуть, как Лерочка вырвалась из рук Непрядова и скрылась в толпе. Егор облегчённо вздохнул, подумав, вот уж теперь с ней точно всё покончено и головешки догарают...
В этот же вечер стало известно, что Чижевский женится. Обалделый от счастья, он бегал по залу и приглашал всех знакомых ребят на свадьбу, которая должна была состояться в ближайшие дни - так требовала невеста.
35
До утра Егор засиделся в каптёрке. В кубрик не хотелось идти: знал, что всё равно не заснёт. На канцелярском столе перед ним стояло ведро с багряно-махровыми гвоздиками. Условились, что Вадим и Кузьма бросят их под ноги невесте, как только Егор с Катей выйдут из дверей ЗАГСа. К счастливому дню, который уже просачивался в окно тусклым синим светом, давно всё было готово. На вешалке висела отутюженная форма, в кармане бушлата находилась выписанная на сутки увольнительная, и такси, загодя заказанное, готовилось отправиться в путь...
О неприятном разговоре с Лерочкой Непрядов старался больше не думать: да и чем они, собственно, друг другу обязаны, кроме воспоминаний о несостоявшейся любви. Куда более важным Егору представлялось подумать о том, как он должен устроить Катино счастье, их совместную жизнь. Не было сомнений в том, что какое-то время Катя не сможет расстаться с цирком. Такой жертвы Непрядов и не требовал от неё. Зато уж потом, когда у них пойдут дети, их совместная жизнь конечно же сложится не хуже, чем у других. Смущала Непрядова лишь Катина боязнь перед отцом, её упорное желание не открываться ему до последней минуты. "Но уж теперь, надо полагать, Тимофей Фёдорович обо всем узнает, - размышлял Непрядов. - Пошумит, побегает по стенам и по потолку, а куда денется!"
Точно в назначенный час, как и условились, Непрядов лихо подкатил к Бастионной горке на такси. Выйдя из машины, огляделся. Кати пока не было видно. Нетерпеливо поглядывая на часы, Непрядов принялся расхаживать у бровки тротуара. Секунды шли, множились минуты... Непрядов представил, как у дверей ЗАГСа волнуются за них ребята. Он знал, что там сейчас собрался едва не весь их штурманский класс.
Егорово сердце с опаской ёкнуло, когда вместо Кати показался её отец. Подойдя к Непрядову, Тимофей Фёдорович не поздоровался, даже не вынул рук из карманов пальто. Лицо его, как после долгой бессонницы, казалось каким-то помятым, измученным.
- Давай отойдём куда-нибудь в сторонку, - сказал он хмуро, - надо поговорить.
Уже предчувствуя что-то недоброе, Непрядов послушно двинулся за Плетнёвым. Они стали неторопливо огибать горку, направляясь по дорожке парка в сторону обводного канала.
- Где Катя?! - с тревогой вырвалось у Непрядова.
- Жива-здорова, - с каким-то раздражением бросил Плетнёв, - да только встречаться вам больше не след. Так-то вот... - и он укоризненно глянул на вконец растерявшегося Непрядова. - Не думал, что всё меж вами так далеко зайдёт.
- Ничего не пойму! Да что произошло, Тимофей Фёдорович?..
- Такая вот раскачка получается, - начал Плетнёт, взяв Егора за локоть и увлекая на пустынную боковую тропку, где им никто бы не мог помешать. Оставим, так сказать, сердце и обратимся к разуму... Ну, какая ещё из неё жена?! - и он крепко, до боли сжал Егоров локоть. - В сущности, девчонка ещё. Да и что ждёт вас: ты вечно в море, она - на гастролях... Жить-то как собираетесь, одуванчики?
