- Это ещё с войны у меня осталось, - пояснил как бы в своё оправдание. - Вот хоть убей, никак не отвыкну.
- Но вы же всё равно не курите, - подметил Егор. - Зачем вам спички?
- Да уж поверь, смертельно были нужны, - усмехнулся Антон Григорьевич. - Была у меня на лодке, как у электрика, и ещё одна побочная обязанность - отмечал спичками, сколько на нас немцы сбрасывали глубинных бомб, - и он оживился, широко улыбаясь. - Вот не поверите: однажды трёх коробков не хватило, а как живыми остались - одному Богу известно. Мы тогда транспорт с урановой рудой в районе Трансхейм-фьорда потопили. Помню, так же вот отлёживались на грунте, только бомбили нас не условно, как сейчас, а фактически - так что заклёпки из обшивочных листов вылетали. Вот с тех самых пор спичку под водой как талисман в зубах держу - на удачу.
- Вот говорят, что удачливым просто родиться надо, - подхватил Егор. А я в это не верю. Удачу надо самому, своими руками делать. Тогда и в жизни повезёт.
- Может, и так, - согласился комбриг. - Если по-честному, то вам однажды уже здорово повезло...
- А, это вы про тот самый случай, - догадался Егор.
- Про тот самый, - подтвердил Казаревич и, вынув спичку изо рта, ткнул ею в сторону Егора. - Вот скажите, неужели не испугались тогда?
- Идиотом со справкой надо быть, чтобы совсем ничего не бояться.
- Но вы же, Егор Степанович, первым отчего-то прибежали в отсек, хитровато прищурясь, допытывался комбриг. - А могли бы и не так спешить, пока вас кто-нибудь не обогнал. Не на свадьбу же торопились? Могло так статься, что и на собственные похороны...
- Так вышло... Есть вещи, которые никак не объяснишь. Даже испугался я почему-то не сначала, а уже потом, когда всё кончилось.
- Чего же потом-то было вам бояться?
- Трудно сказать... Только вот захотелось непременно жениться, не раздумывая.
- Что ж, это вполне нормально, - согласился комбриг. - Значит, уразумели, чем жив человек. А геройство нараспашку, - он покрутил головой, - никогда этому не верьте.
Всплыли уже засветло, когда весенний день разгулялся в полную силу. Море дышало свежестью, которая легко заполняла грудь. Пресытившись тишиной и солнцем, водная гладь лениво лоснилась По её матовому телу подрагивали тусклые блики. Белёсая дымка задёрнула горизонт подобно подвенечной фате, которую набросили на голову счастливой невесты. И чайки благословением белых ангелов снисходили с голубых высот до самой воды.
Лодка слегка покачивалась натруженными бортами. Сидя на ограждении рубки и жмурясь, Егор подставлял солнечным лучам лицо. И сам не зная чему, невольно улыбался. Явилось ощущение покоя и полной отрешённости от всех ещё недавно тяготивших забот. Море усыпляло, вызывая в отяжелевшей голове смутные всплески воспоминаний чего-то приятного, что происходило с ним очень давно - не то во сне, не то наяву... Какое-то удивительно лёгкое чудесное видение жило в глубинах его души, неизменно появляясь, как только море начинало очаровывать своей лаской и покоем... Будто вновь он вместе с Катей и они раскачиваются на трапеции под огромным куполом голубого неба. Только во всём этом всё же нет ничего невозможного, это их теперешняя жизнь, которую они выдумали и в которой им хорошо.
Лодка пошла курсом в базу. В кильватер за ней пристроились торпедолов с поднятыми на борт торпедами и самоходная баржа, "поражённая", одной торпедой, а другая, по выражению Стригалова, "изволила сходить в самоволку до полного израсходования керосина".
- Пока и на этом спасибо, - оценил комбриг состоявшуюся атаку. Тем не менее заметил Теняеву, что тактический фон был не сложным и трудно в такой обстановке промазать.
- Ваше счастье, что для обеспечения нам не смогли выделить эсминец, говорил он за обедом в кают-компании, отхлёбывая ложкой горячий суп, - а то погонял бы вас, как полагается, чтобы жизнь под водой раем не казалась, - и посулил: - Ну да лиха беда начало: в следующий раз гонять вас будут до полной посадки батарей.
- А вы не пугайте, товарищ капитан первого ранга, - отвечал Теняев, лениво прожёвывая и улыбаясь глазами. - Теперь мы снова почувствовали солёный вкус победы.
