Можно это считать образцом так называемого «черного» PR — пиара?
А. М. Конечно, можно... Но оставим пока за скобками те службы PR, чьи усилия сводятся к тому, чтобы купить или получить иным противозаконным образом общественное признание.
Поговорим о работе тех, у которых за душой нет звонкой монеты, а есть глубочайшая убежденность в правоте собственного (ведомства) дела и умение заражать своей уверенностью окружающих.
Ю. Р. Альтруист, однако! Ты опять пытаешься проповедовать работу «на энтузиазме», то есть то, от чего мы пытаемся уйти вот уже полтора десятиле-
тия? Какой пиар может быть, если, как ты выражаешься, за душой нет звонкой монеты? Это будет, в лучшем случае, нечто подобное доморощенной продукции местных политотделов. Это мы тоже уже проходили. Неужели пиаром можно назвать иконостасы Досок почета, политинформации и жалкие брошюрки?
По моим наблюдениям, чем хуже идут дела в министерстве, комитете, организации, тем большая прослойка пиарщиков мобилизуются под их знамена. Они создают почти непроходимый барьер между первым лицом и общественностью.
Взять московское здравоохранение. Если ты идешь в поликлинику больным или посетителем -флаг тебе в руки. Насмотревшись на ужасы, хамство, грязь, очереди, с которыми ты сталкиваешься повседневно как потребитель медицинских услуг, ты хочешь снять сюжет для ТВ или написать статью.
Ни один работник здравоохранения не имеет права дать тебе интервью или провести по больнице без санкции начальника высшего органа управления. А между ним и журналистами скалой стоит пресс-служба.
Аналогичная ситуация создалась в армии, где на страже ее «интересов» стоит огромное управление информации. Ты думаешь, ее служаки прикрывают какие-то военные секреты? Ничего подобного. Самым большим военным секретом в армии считается бардак, который царит в частях и подразделениях. Но попасть в части ты сможешь, только пройдя все бюрократические круги Управления информации.
Как ни странно, но другие закрытые, казалось бы, министерства — Внутренних дел и Федеральная служба безопасности — в контактах с общественностью работают наиболее профессионально. Чем это объяснить?
A. M. Как ни парадоксально, но первыми увидели перспективу PR именно эти силовые ведомства. В МВД такие подразделения были образованы в 1984, а в КГБ в 1985 году.
Наверное, в силу возраста, тот период я помню очень отчетливо, так как именно создание пресс-службы в Управлении КГБ СССР по Москве и Московской области в корне изменило мою судьбу. Вглядываясь, как пишут классики, в то славное время, я только сейчас начинаю осознавать, что мы, как и космонавты, были первыми. Первыми набивали шишки, первыми ликовали от сделанного.
Проработав несколько лет в PR контрразведки, я осознал, что мы являемся ярким олицетворением того, что охарактеризовал Леонид Филатов в своей известной сказке для театра «Про Федота-стрельца, удалого молодца»: «Пусть Федот проявит прыть, пусть сумеет вам добыть То-Чаво-На-белом-свете — Вообче-Не-может-быть». Какая пресс-служба может работать в «спецподразделениях», вся деятельность которых проходит под грифом «Совершенно секретно»? Это возможно в цивилизованном обществе. В нашем же...
Ю. Р. Но ведь есть же? У нас все было. Перестройка. Гласность. Демократизация, социализм с человеческим лицом (интересно, а какими у него должны были быть остальные части тела, если не человеческие?).
А. М. По поводу существования «паблик ри-лейшнз» до сих пор существуют разные точки зрения -от полного одобрения до абсолютного отрицания. Укоренившаяся в прошлом традиция всеобщего умолчания общественно значимых, но «не выгодных» для власти явлений, в настоящее время подверглось серьезному испытанию, и не все оппоненты PR это испытание выдержали. Их ряды стремительно редеют.
Если мы вглядимся в историю PR в правоохранительной системе, то увидим, что уже более семидесяти лет назад правоохранительные органы и специальные службы нашей страны задумывались над своим имиджем. Оговоримся сразу — в весьма специфических формах. Суть этого имиджа заключалась в том, что правоохранительные органы — это «плоть от плоти» трудового народа, задачей которых является искоренение «супостатов» — буржуев и прочей «нечисти». Лозунги были сугубо политическими, что являлось объективной реальностью того времени. Тем более что правоохранительные органы, наряду с выполнением прямых обязанностей, ловлей воров и убийц, выполняли и роль вооруженного отряда партии.
