Ю. Р. А разве не так? Сошлюсь на публикации тех же газет. Не будем делать рекламу ни одной из них, но скажем, что многие, даже довольно серьезные газеты пугают читателей, имея на то основания. Почему эти публикации не воспринимать как предупреждения? А предупрежден — значит, вооружен.
Но, с другой стороны, не кажется ли, что мы вступили в какой-то порочный круг, из которого не можем выбраться? Чем более зверские преступления совершают бандиты и убийцы, чем красочнее мы о них рассказываем на страницах газет и журналов, тем круче кривая роста их числа?
Хорошо. Перестали мы, предположим, писать о явлении, которое потрясает и меняет до основания нашу жизнь. Мы не пишем о росте наркомании, не пишем о росте насильственных преступлений...
Давай вернемся к описанию трудовых подвигов свинарок и комбайнеров... Преступлений от этого станет меньше?
А. М. Да нет! Зачем впадать в крайности! Но ведь, согласись, журналисты часто переходят всякие границы этических норм и морали. В погоне за «рейтингом» они вытаскивают на экран преступников, извращенцев, убийц, которые не только не боятся последствий (Закон о СМИ гарантирует им безопасность), но еще и используют журналистов, чтобы получить трибуну для пропаганды своих взглядов, для саморекламы. У зрителя же остается одна мысль: «Ты бессилен перед преступником, тебя никто не защитит!» Можно себе представить, что творится в сознании рядового обывателя!
Ю. Р. Это потому, что у бывших советских людей нет иммунитета от потока насилия, захлестнувшего экраны ТВ, газетные и книжные страницы. Вероятно, западные телезрители и читатели спокойно относятся к горам трупов, которые наваливают как «плохие», так и «хорошие парни» в голливудских боевиках. Мастерски сделанные трюки, правдоподобие экранного ужаса западным зрителем воспринимается отстранение, как происходящее где-то там, за экраном.
Хваленая, чтимая и лелеемая российская духовность сыграла с нами злую шутку. Привыкнув свято верить тому, что напечатано черненькими буковками по беленькой бумажке и тому, что вторгается в нашу жизнь с экрана домашнего «деспота» — телевизора, мы как-то начинаем менять ориентиры. В большинстве боевиков восхваляется суперпрофессионал-одиночка, которому противостоят не только преступники, но и собственное начальство. И он берет верх только потому, что так или иначе нарушает закон...
Но он — герой. Его, еще не смывшего с себя кровь последнего убитого им преступника, обнимает голливудская красотка. Зритель, тем более российский, восприимчивый, как губка, впитывает в себя: нарушай закон, убивай в пределах определенных правил и ничего тебе не будет. А там, глядишь, и красотка подвернется.
Помнишь, сколько легальных и нелегальных «качалок» появилось в российских городах, где подростки пытались накачивать себе мышцы как у Шварценеггера или Сталлоне, как сопливые мальчишки с криком «И-а!» задирали ноги, подражая Брюсу Ли? Сознание, заскорузлое в серости отечественных будней, увидело выход. Они решили, что не учебой, а накачанными мышцами и тренированным телом можно пробить себе путь на Олимп...
Несколько лет назад вышел роман американского писателя Тома Кленси, где было подробнейшим образом расписано террористическое нападение на американский Конгресс с помощью самолета «Боинг».
11 сентября 2001 года террористы в Америке работали по сценарию, повторяя в деталях ситуацию, описанную в романе. Мы привыкли к тому, что писатели берут свои сюжеты из жизни, творчески переплавляя их в горниле таланта.
Мысль о том, что существует «обратная связь», как-то никому не приходила в голову. Мне кажется, Том Кленси выступил в качестве «генератора идей» для преступников, которые вполне могли прочесть его романы «Игры патриотов», «Долг чести», «Слово Президента» и посмотреть отличные боевики, сделанные по мотивам этих книг. Но, если на Западе зрители посмотрели фильм, похрумкали «попкорном», подивились фантазии писателя, то террорист-фанатик, у которого в силу необразованности подобная мысль даже родиться не смогла бы, «творчески» переработал подаренную писателем идею.
