Живешь себе, в ус не дуешь, а там машинка бесшумная работает, тебя на предмет благонадежности прощупывает, не злоумышляешь ли против власти чего непотребного? Простенько так, воспользовался атрибутиком демократии... А воле изъявил без раздумий
скользнут по тебе, пьяненькому, но лояльному, взглядом, словно и нет тебя вовсе...
Сейчас строже стало. Кандидат в депутаты охраной оброс, как корабль ракушками, до него и не доберешься без снайпера. Иной промашку сделает, машину без присмотра на время у подъезда оставит. Выйдет кандидат сытый, гладкий, сядет в машину и, без пересадки, к Богу в рай. А соседям потом до самого, что ни на есть, двадцатого этажа окна вставляй.
А. М. Ну, это уж крайности! Вначале на нем, неугодном кандидате, отточат свои перья все купленные конкурентом журналисты. А вот командовать «парадом» и планировать кампанию по дискредитации оппонента будут специально нанятые высокооплачиваемые PR-специалисты.
Ужасы, которые ожидают неугодного кандидата, не сравнимы с Хичкоком. Неприятности и кривотолки поджидают на работе жену кандидата, его детей в школе и на улице, его родителей, которые внезапно узнают о своем ранее замечательном сыне очень много интересного, но не имеющего никакого отношения к правде. Это новое для России явление получило название «черный PR».
Ю. Р. Черный пиар, белый пиар! Обходились раньше как-то без этого?
А. М. Обходились,, потому что выбирали тех, кто больше наобещает. Жилищную проблему в районе, в городе решить навсегда, дороги построить на уровне американских, обеспечить всех стариков достойными пенсиями, а младенцев — вкусными сосками. Проблему наркомании решить так, чтобы все наркодилеры район (город, область, регион) десятой дорогой обегали... Но ведь пообещать не значит решить проблемы. Наступают новые выборы, а кресло уже приняло форму депутатского зада, и покидать его ой как не хочется. Вот тут в ход идут PR-технологии, но уже со знаком минус.
Действующий депутат ни одну из заявленных на прошлых выборах проблем, конечно, не решил, но по целому ряду объективных причин (недофинансирование, налоги ушли в вышестоящий бюджет, электорат не тот, водку трескает и наркотой ширяется, наводнение, цунами, стихийные бедствия) планы разрушили. Ну и что? Зато вон какой наш депутат семьянин замечательный, а противник его — вовсе педофил, с расстегнутыми штанами по региону бегает. И пленочка вдруг откуда ни возьмись с записанным гадостным разговором появится. А на пленочке — Бог ты мой! — планы свержения президента намечаются и повышение тарифов на водку и электричество. Почешет наш избиратель затылок, подумает: черт их разберет? То ли они украли шубу, то ли у них украли? Но шуба-то пропала? И коней, говорят, на переправе не меняют.
«Голосуй, а то проиграешь». Что проиграешь, сколько — не написано. Проиграешь — и все. А проигрывать наш человек ох, как не любит. Если что выиграть «на халяву» — это мы пожалуйста...
Чем в свое время Леня Голубков прельстил «дорогих россиян»? Только тем, что, не прилагая усилий, без труда таскал из пруда золотых рыбок. То на пляж в Америку отправился, то квартиру купил и обставился. И все — на «халяву». Разве можно считать трудом покупку и продажу радужных бумажек? А «халява» имеет свойство кончаться...
А сколько шуму на ТВ и в газетах! Сколько очерков, разъяснений, информации! Из очереди за этими бумажками шли репортажи как с фронта - с колес... Новость об обвале фирмы грянула, как гром среди ясного неба!
Ю. Р. Вернемся к теории. Что есть новость? Это событие, облеченное в слова. На телевидении это еще и картинка.
По-разному относятся к видеоизображению корреспонденты. Одни, нанизывая слова, совершенно не принимают во внимание зрительный ряд. Видеоряд у них служит чем-то вроде теней волшебного фонаря. Главное то, что он, корреспондент, стоя у упавшего самолета (горящей избушки на курьих ножках, края поля, по которому идут комбайны), произносит в камеру. Это тип корреспондентов, которые любят в эфире себя, любимого, но которых очень не любят зрители и, кстати, операторы.
