— Теперь твоя очередь, — сказал Чарли.
Я знал, что он сказал все без утайки. Проглотив таблетку и запив ее «Четырьмя розами» и имбирным пивом, я начал:
— Вито Салви был готов сделать все, чтобы остаться живым. Он постарался на славу.
— И что?
— Скажу тебе кое-что, чтобы ты знал. Я хочу, чтобы ты как следует обдумал это и подсказал мне, что нужно предпринять. Здесь не должно быть никаких вмешательств, дело очень серьезное и требует полной концентрации усилий и привлечения всех людей, кто мог бы нам помочь распутать все концы.
— Я жду, Тайгер.
— Ты знаешь, как работает «горячая линия»?
Чарли Корбинет утвердительно кивнул.
— А о другой линии ты знаешь?
— Предположим, ты расскажешь мне об этом, — сказал он.
— Хорошо. — Я откинулся назад и закрыл глаза, чувствуя, как таблетка начала действовать. — У Москвы есть такая же. По всей стране у нас запрятаны ракеты, ждущие команды для удара по намеченным целям противника. Всего-то и нужно — блик на экране радара или предупреждение об опасности, и человек, который один только может нажать кнопку, приведет все в движение. Конечно, мы погибнем, но месть будет сладка, и прежде чем вражеские птички будут запущены, наши уже проследуют к цели.
Он не спорил и только пробормотал: «Так и есть», — и продолжал слушать.
— Все ракеты связаны между собой электронной системой, приводимой в действие простым нажатием одной кнопки, после того как отключена система самозащиты.
— А причем здесь мы?
— Один человек устанавливал систему или, скажем, был ответствен за это, по крайней мере. Давай теперь предположим, что этот человек не так надежен, как об этом думали. Представим, что он немного свихнулся и не желает, чтобы вся эта мощь и контроль над ней попали в руки кого-то, кто, по его мнению, не должен иметь такой возможности. Предположим, что этот человек для удовлетворения своих амбиций устанавливает систему, которая может действовать в обход основной системы запуска и подключать ракетные системы в любое время по его выбору.
В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно наше дыхание.
— Обходной контроль, — тихо сказал Чарли. — Луи Агронски?..
— Это твой человек.
— Если он сделает это, красные засекут ракеты в полете и запустят свои. Погибнут все.
— Это не худшее, — сказал я.
Открыв глаза, я увидел, как у него побелели пальцы, сжимавшие стакан.
— В своей схеме он установил прибор, который может отключать нашу оригинальную систему. Если красные выстрелят первыми, а наша система будет отключена, с нами все будет кончено. Исключить обходной контроль невозможно. Это дает им все преимущества. Если они обнаружат обходной контроль первыми, то в секунду смогут вывести нашу систему из строя и поспешат нанести удар… или еще… или еще, — повторил я сонно. — Я чувствовал, что он встал со стула и подошел ко мне.
— Ты знаешь, где сейчас Луи Агронски? — спросил он.
Я слегка приоткрыл веки. Даже дымчато-желтый свет лампы больно резал глаза.
— Нет.
— Дьявол! — взорвался он.
Я улыбался и ничего не мог поделать с собой. Я знал, что если открою глаза, то увижу Рондину и его, стоящими молча в оцепенении от сознания того, что все мы находимся на краю гибели. Я медленно собрался с силами, стряхнул с себя сонливость и сказал:
— Но я знаю, как можно его найти.
Шторы были задернуты, но солнце пробивалось сквозь них, образуя посреди комнаты яркое желтое пятно. Я понял, что проспал очень долго, и посмотрел на запястье, но часов на руке не было. Я лежал голый под простыней в постели Рондины. Бросив взгляд по сторонам, я увидел часы на ночном столике, но они остановились в 5.45, потому что не были заведены. Пришлось позвонить по телефону и узнать время. Было 4.30 после полудня, я повесил трубку и скинул с себя простыню.
В это время вошла Рондина, видимо, услышав, как я набирал номер телефона.
— Почему ты меня не разбудила, детка? — спросил я с раздражением.
— Доктор дал тебе лекарство, чтобы ты спал.
— Кто положил меня в постель?
Она весело засмеялась.
— Могла бы оставить на мне хотя бы трусы.
— Тогда бы не было так интересно. — Она села на край кровати, не спуская с меня глаз. — Ты даже стонал во сне.
