Обходной контроль - страница 56

Я схватил телефон и набрал номер Рондины в Нью- Йорке. После тринадцати длинных гудков положил трубку, потом позвонил в Ньюаркский контрольный центр.

Верджил выслушал мой пароль и сказал:

— Говори, Тайгер.

— Попробуй связаться с Рондиной. Скажи ей, чтобы она никем больше не занималась, кроме Генри Фрэнка. У нее на руках все неудовлетворительные заключения Гамильтона, и она знает, что делать. Если ей удастся что- нибудь узнать, пусть свяжется со мной по этому телефону. В противном случае пусть остается на месте, пока я ей не позвоню сам.

— Ясно.

— Эрни достал фотографию Фрэнка и высылает мне. Надо сделать копии и распространить их по всему городу Фрэнк продавал наркотики здесь, в городе, но по заданию, а не для бизнеса. Нужно проверить, может, нам удастся выйти на его связи.

— Что с ним делать?

— Ничего. Он мертв. Я хочу знать его партнеров. Он — только часть машины, которая работает против нас, но он единственный, через кого мы можем выйти на прямой контакт, если обнаружим его связи. Его отпечатки числились в центральной картотеке в Вашингтоне, но не в полиции, по этой части он был чист. Это сообщил мне Эрни.

— Хорошо. Тайгер, следующая связь завтра. Времени хватит?

— Нет. Я хочу попытаться прощупать еще пару направлений.

— Проинформируй нас.

— Хорошо.

Я положил трубку, чтобы разъединить линию, затем поднял ее и попросил оператора соединить меня с «Белт- Эйр Электронике Корпорейшн», дав номер телефона фирмы. Девушка на станции спросила мое имя и соединила с секретарем Камиллы Хант, а через несколько секунд я услышал голос Камиллы:

— Привет, муха.

— Привет, детка.

— Ты заставляешь меня ждать.

— Только не тебя, милая. Ты никого не ожидаешь.

Она рассмеялась приятным низким голосом.

— По совершенно непонятной причине я ожидала тебя. Считай это признанием, я не очень-то люблю их делать.

— Муха — не такой уж деликатес, — заметил я.

— Да, но ты сказал, что ты роющая оса. Они повкусней.

— Да брось ты…

Она рассмеялась опять.

— Слушай… ты позвонил мне по делу или… для удовольствия?

— По делу.

— Черт.

Теперь я ухмыльнулся в трубку.

— Пожалуйста, сладость моя. Окажи мне услугу. Проверь быстренько в своих бумагах, что у тебя есть на Генри Фрэнка. Он обращался к вам за работой, но по заключению Гамильтона не был принят.

— Фрэнк, Фрэнк, — повторила она. — Подожди секунду. Я не думаю, что у меня что-то есть. — Я услышал звук выдвигаемого ящика и шелест перебираемых листов, затем она сказала: — Помнишь, я говорила тебе, что делаю свои заметки, когда веду беседы с людьми?

— Да, конечно.

— Так вот, он был одним из тех, с кем я говорила. У меня сохранились замечания о нем, подожди секунду.

Я стал ждать, слушая, как она шепчет себе под нос, стараясь разобраться в своих записях. Потом вновь услышал в трубке голос:

— Странный, незначительный человек. Мое впечатление о нем было негативным. Он претендовал на обычную работу и назвал около дюжины мест, где работал раньше во Флориде.

— Что это за места?

— Подожди, я посмотрю. Мне кажется, я их отметила, о черт, нет, я их не записала. Это все-таки не официальные бланки, а мои наброски. Слушай дальше. Недостаточно искренен, неуверенно рассказывает, нет явных целей.

— А как насчет его дела?

— Если на него было неудовлетворительное заключение, то бумаги есть только в Вашингтоне.

— Тогда вспомни, что он говорил тебе.

— Тайгер, послушай… ведь это было довольно давно. Возможно, я и смогу что-нибудь вспомнить, но…

— Ладно, давай тогда сделаем так… Садись в самолет и лети сюда. Я нахожусь в О-Галли, Флорида. Совсем рядом с мысом Кеннеди. Я буду ждать тебя первым рейсом. Не надо собираться, просто садись в самолет и вылетай. Вспомнишь обо всем во время полета, и мы вместе это обсудим, когда прилетишь. И забудь о своей работе… считай, что это распоряжение Мартина Грейди. — Я рассмеялся и добавил: — Кроме того, ты же можешь использовать отпуск.

— Как, без костюмов?

— Это гораздо лучше, детка.

— Я не то имела в виду, — сказала она веселым голосом. — Но в твоих устах это звучит довольно интересно. Мы скоро увидимся, земляная оса.

Капитан Хардекер сидел в кресле, немного отодвинувшись от стола и положив ноги на подоконник. В углу его рта была зажата сигара, а в руках он держал фотографию, переданную по фототелеграфу, и внимательно ее рассматривал. Он бросил на меня довольно суровый, но дружелюбный взгляд.