— Да, — согласилась Кэт, — хотя, думаю, оно не должно быть полностью лишено любовной окраски.
— Следует иметь в виду, что брачный контракт — это лишь вид сделки. И в этом нет ничего плохого. Считается вполне приемлемым, когда покупатель и продавец знают, на что соглашаются. Ты ведь понимаешь, на что идешь, Кэт?
Его глубокий мелодичный голос сделался бархатным. Кэт была обезоружена внезапным вопросом Томаса и вместе с тем наряду со смущением почувствовала нарастающий гнев. Несомненно, он намеревался еще раз наказать ее за вчерашний вечер; и проявление заботы было притворным. Она не поддастся на эту уловку.
— Я твердо знаю, чего хочу, — решительно произнесла девушка.
— В таком случае обсудим это должным образом за обедом и подумаем, что мы можем сделать для тебя, — сказал он, вернувшись к своему выводящему из себя безучастному тону. И оставил Кэт, в голове которой зарождался план мести, тогда как Филдинг снова приблизилась к ней, держа в одной руке щетку, а в другой — какие-то листья.
* * *
— Должен признаться, виноградные листья в твоих волосах сначала поразили меня, но сейчас я нахожу их весьма оригинальным украшением. Они выглядят довольно привлекательно в отличие от обычных цветов в прическах большинства женщин. — Томас одобрительно кивнул.
Кэт радостно засмеялась.
— У меня тоже были определенные сомнения. Но я согласна: это очень оригинально. Думаю, Филдинг восприняла ваши слова как вызов и решила сделать меня особенно привлекательной. — Девушка улыбнулась.
Обед прошел в удивительно дружелюбной атмосфере. Было лишь несколько моментов, когда Томас пытался слегка уколоть ее. Поддразнивать Кэт доставляло ему удовольствие, которому он не мог противиться. При этом иногда у него возникало чувство вины, которое он быстро заглушал вежливым обращением с ней. Было ясно, что девушка сделала все, чтобы произвести на него впечатление своей изысканностью.
Она удалила кружевную вставку на корсаже платья. При этом ткань так плотно облегала грудь, что казалось, во время глубокого дыхания выпуклости окажутся поверх декольте. Кроме того, Кэт избавилась от рукавов и в значительной степени обнажила плечи в ответ на его замечание относительно излишней стыдливости. К тому же она распустила свои каштановые волосы так, что они роскошной волной спускались на спину.
Томас невольно подумал: сможет ли он долго оставаться сдержанным при такой откровенной демонстрации женских прелестей? Однако манера поведения девушки настраивала исключительно на дружеский лад. Ее разумные высказывания относительно проблем, связанных с предложенным лордом Элдоном Хлебным законом, побуждали к интересной содержательной беседе. А в связи с тем, что она была прекрасно осведомлена о положении во Франции, они могли бы, не дай Бог, весь вечер обсуждать вопросы политики! Вместо этого Томас предложил ей присоединиться к нему в кабинете, чтобы выпить бокал вина. Кэт села на небольшую, обтянутую бархатом кушетку перед камином, тепло которого приятно согревало в такую холодную не по сезону погоду. Гекуба прислала записку, в которой кратко объясняла, что строгость молитвы требовала провести на коленях почти весь день и это крайне утомило ее. Хотя она вынуждена отсутствовать в течение оставшегося вечера, писала бабушка, она не сомневается, что все правила приличия будут соблюдены. Томас кивнул Бобу, чтобы тот подал графин и бокалы.
— Кажется, моя компаньонка твердо встала на путь целомудренной сдержанности, — улыбнулась Кэт. При этом она подумала, почему записка ее старушки заставила Томаса презрительно скривить губы. Он смял листок бумаги и бросил его в огонь.
Потом посмотрел на Кэт и махнул рукой, отпуская лакея.
— Почему твоя бабушка носит черную одежду? Если бы ваша семья потеряла кого-нибудь, мне сообщили бы об этом.
— Нет, слава Богу, у нас все здоровы, — ответила Кэт. — Я подозреваю, что это траур в связи с прошлыми прегрешениями, которые теперь она считает недопустимыми. О, мы не раз слышали ее проповеди о дьявольской природе мужчин и о безнравственности физических связей!
Томас усмехнулся, оценив чувство юмора девушки.
